Полина Люро

Мотыльки

Я видел, что Стен задыхался: его губы посинели, из разбитого рта стекали бордовые струйки, лицо покрывали глубокие царапины и синяки. Он еле дышал, скорее ― хрипел. Принесший его домой растерянный Бобби смотрел на меня с испугом. Взглянув на его испачканные кровью руки, я заорал:

— Доктора, живо! Сам, что ли, не догадался или мобильный потерял?

Но мой подручный не сдвинулся с места, брезгливо вытирая ладони о грязные джинсы:

— Трой, знаешь же, что твой отец запретил пускать его на порог, я и так нарушил запрет, притащив его к тебе. Мне не поздоровится. Сам выкручивайся, не хочу быть втянутым в ваши семейные разборки…

Я скрипнул зубами и, набрав трясущимися руками знакомый номер, вызвал семейного доктора, а когда тот попытался что-то возразить, жёстко добавил:

— Поспешите, или хотите закончить как Ваш предшественник? Мой друг должен жить.

Сбросив звонок, не глядя, рыкнул на Бобби:

— Ты где его нашёл?

Тот погладил толстой ладонью свой бычий затылок и замялся:

— Не злись, Трой, я всего лишь охранник. Кажется, Стен свалился с крыши вашего дома. Сам видел, как он падал ― жуткое зрелище…

У меня брови полезли на лоб:

— Хочешь, чтобы я поверил, будто мой друг, до смерти боявшийся высоты, полез к нам на крышу, за идиота принимаешь? Да его на пригорок-то в детстве невозможно было затащить. Кто там был ещё? Его ведь скинули, да? Не молчи, Бобби, я начинаю выходить из себя…

Побагровев, охранник бухнулся на колени:

— Не злись, Трой, я — то в чём виноват? Чем хочешь поклянусь ― никого, кроме него, на крыше не было ― наверное, он сам…

Я пнул его ногой под ребро:

— Вставай и иди встречай доктора, позже с тобой разберусь.

Он резво вскочил на ноги, умчавшись на улицу. Я опустился на пол около Стена, не беспокоясь, что на дорогом костюме останутся кровавые следы.

— Потерпи, дружище! Сейчас придёт доктор Син, он поставит тебя на ноги, иначе я сам ему все конечности переломаю. Ты меня знаешь…

Окровавленные губы Стена дрогнули в кривой ухмылке. Из горла вырвался ещё один жуткий хрип.

— Имя, мне нужно имя того, кто посмел это сделать. Постарайся, дружище…

Но он, очевидно, не мог говорить. Внезапно его холодная искалеченная рука поползла вперёд, ухватившись за мою. Я наклонился, надеясь услышать хоть слово, но почувствовал, что Стен из последних сил жмёт запястье. Там, под окровавленным отпечатком его ладони была татуировка мотылька. Кривой, уже почти выцветший рисунок, я сам набил его в детстве: сначала себе, потом друзьям ― Стену и Нике.

Каким чудом мы тогда не заработали заражение ― остаётся загадкой. Но трое озорников ― двое мальчишек и оторва-девчонка, поклялись всегда быть вместе, решив скрепить наш договор таким далеко не оригинальным способом. Почему я выбрал для тату мотылька? Да его рисовать было проще, такие дела…

Однако жизнь нас быстро развела, и первой неразлучную компанию покинула Ника. Я долго её искал, деньги отца давали мне большие возможности. Но и они не помогли. Единственное, чем располагал ― непроверенные слухи, что у Ники теперь свой бизнес ― устранять тех, за кого хорошо платили. Что ж, я её не осуждал ― каждый в этой жизни крутился как мог. Сам не ангел. Из нашей троицы только Стен остался хорошим парнем и другом. Выучился на архитектора, я даже ему немного завидовал, но по-хорошему: помогал деньгами во время учёбы, хотя он постоянно краснел, отказываясь их принимать.

— Боже, Стен, мой единственный надёжный друг. Я не должен тебя потерять…

Он снова застонал, едва сжав мою руку. Измученные болью глаза смотрели с надеждой.

— Ты уверен, что это была она? ― эти слова дались мне с большим трудом.

Ответом стало последнее очень слабое пожатие. Я до крови закусил губу:

— Я найду её, Стен, чего бы это ни стоило. Ты ведь по-прежнему в неё влюблён, да? Только она могла заставить Тихоню подняться на эту чёртову крышу. Потерпи, друг, вот уже и доктор с помощником примчались. Они всё сделают как надо… ― мой взгляд затуманился от слёз, потому что Стен уже ничего не слышал…

Пожал его руку, последний раз взглянув на едва заметного мотылька, и вдруг почудилось, что тот взмахнул крыльями, навсегда покинув тело друга. Встал, чувствуя, как странно одеревенели ноги, не давая нормально двигаться, а потом и вовсе подкосились, а пол быстро полетел навстречу, на какое-то время отключив сознание.

Очнулся рядом со Стеном, почти уткнувшись лицом в его ладонь. Тело постепенно сковывал неестественный холод, и только голова всё ещё продолжала работать. Раздался негромкий стук каблучков, и меня окружил знакомый с детства аромат белой сирени. Значит, Ника до сих пор его любила.

Я почувствовал лёгкое дыхание на своей щеке и нежное прикосновение её маленькой руки к волосам:

— Привет, Трой… Ну вот мы опять собрались все вместе, жаль, что при таких ужасных обстоятельствах. Три мотылька… Ты ошибался насчёт меня, Задира ― я не имею отношения к тому, что случилось с вами обоими, и людей ещё ни разу не убивала. Возможно, Стен и видел меня ― я действительно следила за ним ― так было надо, но спасти не успела ― он перешёл дорогу наркодилеру. Моя работа ― искать убийц… Клянусь найти того, кто погубил нашего Тихоню. А ты обязательно выкарабкаешься, так сказал доктор ― твой мотылёк ещё не улетел. Держись, друг…