Александр Проханов

Колдуны войны и Светозарная Русь

Вместо пули слово заряжу

Михаил Кильдяшов

Слово — организационное оружие. Самая мощная и надежная его разновидность. Там, где истощается зримый образ, рассыпается нотный стан, распадается череда смонтированных кадров, — там слово, несущее хотя бы горчичное зерно истины, преодолевает время и пространство, огонь и воду, ложь и отчаяние.

Слово, прозвучавшее как молитва, вырвавшееся как боевой клич, родившее музыку стиха, меняет мир: упраздняет всё суетное и озаряет неземным светом главное, спасительное. С каждым произнесенным или написанным словом меняется соотношение добра и зла. И когда порой кажется, что тьма вот-вот окутает мир, является Слово, и рушится адова крепость.

Пушки умолкают, патроны заканчиваются, гранаты дают осечки, но слово неизбывно. «Автомат для боя снаряжу — вместо пули сердцем заряжу» — в этих поэтических строчках Александр Проханов воплотил боевую природу слова, куда говорящий и пишущий, как воин, всегда вливает каплю собственной крови, и утвердил миссию ратника за Отечество, чье перо, как «штык да зубья вил».

Но на том поле, где сталкиваются смыслы, где одни стремятся сохранить культурные коды, а другие — выдать их врагу, чтобы всё спасительное и созидательное было перекодировано, мутировало и извратилось, — там стреляющее слово должно бить непрекращающейся очередью. Потому ратник за Отечество ищет для слова-пули идеальную форму, чтобы противник, вопреки всем баллистическим законам, даже через самую прочную броню был поражен.

Прохановские передовицы — и есть идеальная форма слова, которое стало организационным оружием, стало литературной «наукой побеждать». Уже больше четверти века вылетают они бронебойными снарядами из установок залпового огня «День» и «Завтра». Передовица стала не просто главной статьей номера, вынесенной на первую полосу, не просто ядром газеты, ключевой темой, вокруг которой сосредотачивается весь выпуск. Прохановская передовица — это капсюль-детонатор, порождающий взрывную волну, которая распространяется на все материалы номера. И тогда газета врывается в информационное поле, сотрясает его, как смысловая бомба: банальные суждения разметаются, неоправданные прогнозы вытесняются, «жизнь встаёт в другом разрезе» и открывается потаенная суть событий.

Прохановские передовицы — это рука писателя на пульсе страны. Мгновенная реакция на социальную аритмию. Подобно связисту, который в разгаре боя соединяет зубами разорванный кабель, чтобы приказ вовремя достиг цели, автор своими статьями заделывает пробоины в световоде истории, «чтоб не распалась связь времён».

Но, при всей оперативности передовиц, написанных будто не за рабочим столом, а в окопе, есть в них не только нерв современности, но и вечные смыслы русской жизни. Не только то, что нужно нынешнему читателю, но и то, что останется важным для читателя будущего.

Сложно в отечественной словесности привести другой подобный пример жизнестойкости газетных статей, которые интересно увидеть изданными в книге, узреть в них не только летопись, но и пророчество, предостережение, наставление. Вспомнится, пожалуй, лишь Иван Аксаков, чьи газетные и журнальные статьи, написанные во второй половине XIX века, теперь переиздаются большими томами и поражают современного читателя своей актуальностью: «Народный отпор чужестранным учреждениям», «Отчего безлюдье в России», «В чём наше историческое назначение?», «Об отсутствии духовного содержания в американской народности», «В чем сила России?»…

Так и передовицы Проханова уже сложились в несколько книг, которые сохранят на своих полках наши потомки. По этим книгам можно подготовить спецкурс для студентов-журналистов, показывая, какую идеальную форму может обрести «слово, пронесенное сквозь ад», насколько лаконичным, ярким и образным оно становится, отстраняясь от суеты и лжесвидетельства. Тому, кто решился произнести подобное слово, уже ничего не страшно, его может «остановить только пуля», да и та пролетит мимо, потому что слово праведного боя, подобно слову 90 псалма. В этом слове слышна «поступь русской победы». Это слово облегчает страдания «Новороссии, кровью умытой».

В передовицах Проханов и тонкий аналитик, и пламенный трибун, и футуролог. Но, что бы он ни создавал: воззвание, лирическое эссе, портрет современника, очерк о поездке туда, где одухотворенные люди заняты общим делом, — Проханов неизменно остается художником. Передовицы часто оказываются основой его литературных образов, вплетаются в ткань романов, вкладываются в уста персонажей. Из передовиц, как из раскрывшихся бутонов, возникают пейзажи и исторические панорамы, подводные лодки и самолеты, храмы и монастыри.

О ком бы ни писал в передовице Проханов: о недруге или о друге, — его язык — это всегда метафора и метафизика, «сверхзначение» и «сверхприрода», когда небесное прозревается в земном, когда соединяются в пульсирующей точке бытия пространство и время, когда жизненный опыт одного человека вбирает в себя исторический опыт всего народа, становится подтверждением и утверждением Божественных истин: «Урусского народа есть таинственное, восхитительное и бесподобное богатство — его история, в которой он пережил великие нашествия, великие откровения, великие горести и ослепительные победы. Основал небывалое царство, земные границы которого омывают великие океаны, а небесные границы соединяют его с царствием небесным».

Каждая передовица Проханова — это еженедельная прямая линия главного редактора со своими читателями, прямое переливание идей, образов и упований. Это «Слово к народу», произнесенное в лихую годину, подобное тому слову, что начиналось с обращения: «Братья и сестры!»: «Начнём с этой минуты путь ко спасению государства. Создадим народно-патриотическое движение, где каждый, обладая своей волей и влиянием, соединится во имя высшей цели — спасения Отчизны».

Создавая в 90-е годы «газету духовной оппозиции», Проханов все силы, весь свой талант сосредоточил на борьбе с врагами. Тогда заголовки его передовиц звучали как боевой клич, горели огненными буквами, будто лозунги на плакатах многотысячной демонстрации: «Мы — из русской цивилизации!», «На нашей улице будет праздник!», «Дума, объяви импичмент предателю!», «Армия Петра I и Сталина — непобедима!», «За русский народ! За Родину! За Победу!», «Батарея!.. По врагам России!.. Огонь!..».

Прохановское слово боролось за спасение красных смыслов, красных подвижников и героев, красных созидателей. С их гибелью в небытие ушёл бы не просто исторический период, но и вся многовековая Россия. Не только разорвалось бы время, но и окончательно распалось бы пространство.

Красный цвет в заголовках красных передовиц был уже не просто цветом революционного знамени. Он был символом мученичества тех, кто положил свою жизнь на алтарь Родины в октябре 1993 года. Из передовиц, как из мегафона, звучало, что «красный смысл не покинет Россию», что если враг вступит на Красную площадь, то обожжётся, будто тронет раскаленный булат.

В период борьбы с клеветниками России, что