Однажды, давным-давно, заехала одна девушка в Темный Лес.

Губы у девушки были красными, как вишня, кожа – белой и нежной, как свежий снег, а волосы – темными, как ночь.

Высокие сосны вздыхали и шептались, когда она проезжала под ними в сопровождении королевского егеря. На их верхушках сидели вороны с блестящими черными глазами и, склонив головы набок, смотрели вниз.

Когда рассвело, егерь указал на пруд впереди и сказал, что надо остановиться и напоить лошадей. Девушка спешилась и пошла с ним рядом. Она так глубоко задумалась, что не слышала, как прошелестел кинжал, покидая ножны. Не видела, как егерь повернул лицо к заре, не заметила муки в его взгляде.

Девушка вскрикнула от неожиданности, когда егерь обхватил ее широкой ладонью за талию и грубо притянул ее к себе. Широко распахнув глаза, она недоуменно глядела в его глаза, ища в них ответа на свой невысказанный вопрос. Она не испугалась – сначала. И когда он воткнул кинжал ей между ребер, почти ничего не почувствовала – так, легкий укол, после которого стало мокро и горячо, словно она пролила на себя горячий чай.

Но тут явилась боль и, рыча, вонзила в нее свои окровавленные когти.

Девушка запрокинула голову и закричала. Из кустов выскочил олень и испуганно помчался прочь. Вороны сорвались с верхушек деревьев и бешено захлопали крыльями.

Егерь знал свое дело. Он не мешкал. Тысячу оленей выпотрошил он за свою жизнь. Вот и теперь ножом такой остроты, что впору вырезать радугу с неба, он быстро рассек тонкие ребра, раздвинул плоть и перерезал сосуды.

Голова девушки поникла. Ноги подкосились. Егерь осторожно опустил ее на землю и встал возле нее на колени.

– Простите меня, милая принцесса. Простите, – умолял он. – Я совершил это злодеяние не по своей воле, но по приказу королевы.

– За что? – прошептала девушка с последним вздохом, и жизнь покинула ее.

Но егерь, чьи глаза были полны слез, не мог говорить. Молча исполнив свою страшную задачу, он поднялся с земли, и девушка получила ответ на свой вопрос. Последним, что видели, закрываясь, ее глаза, было ее собственное сердце: маленькое и прекрасное, оно трепетало в руке егеря.

* * *

Молчат лесные птицы. Затихли звери. Ночная тьма еще стоит под деревьями. На холодной земле умирает девушка, в ее груди, там, где положено биться сердцу, зияет рваная красная дыра.

– Егеря на дыбу! – слышу я твой возмущенный крик. – Королеву на костер! – Я разделяю твои чувства.

Но давай посмотрим внимательно – есть ли среди них главный злодей, виновник всех бед?

Конечно нет, и это совсем не удивительно. Ведь он хитер и осторожен, и с каждым из нас говорит только наедине. Приходит он и к тебе: встает в темном углу и шепчет, шепчет свои отравленные слова. Каплю за каплей вливает тебе в уши свой яд, откуда тот перетекает прямо в твое сердце.

Тебе кажется, что ты уже знаешь эту сказку. На самом деле ты знаешь лишь то, что тебе рассказали.

– А ты кто? И откуда тебе знать больше? – задаешь ты вопрос.

И имеешь полное право получить ответ.

Я – егерь. Тот самый. Правда, я уже умер, но это дела не меняет. Мертвые тоже говорят. Наши языки черны от времени и горьких сожалений, но они все равно произносят слова. И ты услышишь их, если напряжешь слух.

Ты возразишь мне, что все это выдумки. Что я пичкаю тебя сказками, историями о том, чего никогда не было. Но в Темном Лесу по сей день бродят такие твари, каких ты и представить себе не можешь, и лишь глупец станет отрицать их существование.

Мудрые бабушки советуют нам держаться торной тропы и не заходить в лес.

Но как быть, если в один прекрасный день тебе все же придется свернуть с тропы, чтобы узнать, какой страх таится в чащобе?

Ведь если ты не пойдешь к нему, он сам отыщет тебя.

Днем раньше…

– Ату его! – кричала королева, шпоря горячего скакуна.

Собаки гнали зверя. Серый волк выскочил из кустов шиповника и теперь бежал вглубь леса. По пятам за ним, захлебываясь злобным лаем, неслась королевская свора.

Лишь самые отважные из охотников не отставали от королевы в этой гонке, хотя им стоило больших усилий держаться с ней наравне, и только принцесса на быстрой, легконогой лошадке храбро ринулась вперед и обогнала ее величество. На головоломной скорости неслась она следом за сворой, то пропадая из вида, то вновь появляясь, развевающаяся юбка мелькала среди деревьев. Ее лошадка перескочила через каменную изгородь, распласталась над ручьем, а миг спустя перелетела через заросли, такие высокие, что за ними ничего не было видно. Принцесса потеряла шляпу; черные волосы струились за ее спиной, как ленты ночного мрака.

Королева не смогла ее догнать. Не смогли и принцы, Хаакон и Родриго. Я видел, как они мчались по лесу: королева в белом, благородные дамы и господа из ее свиты в красно-коричневом, темно-зеленом и охряном. Я видел, как прильнул барон к шее лошади, обеими руками вцепившись ей в гриву. Расстояние между ним и королевой быстро сокращалось, но в тот самый миг, когда барон уже готов был вырваться вперед, его лошадь споткнулась. Всадник вылетел из седла, коротко вскрикнул и рухнул на землю, тошнотворно хрустнув костями.

– Бросьте его! – крикнула егерям королева. – Потом соберем отставших!

Несчастный лежал под деревом с закрытыми глазами и окровавленной головой. Я проскакал мимо; другие охотники тоже. Только принцесса обернулась и бросила на него взгляд.

Мы гнались за сворой, ведомые лаем, меняя направление всякий раз, когда он начинал доноситься из другого места. На время я потерял королеву из виду – она въехала в лощину, полную тумана, – а когда увидел ее вновь, она уже догоняла собак. И принцессу.

Гончие взяли волка в кольцо, но приблизиться не решались. Он был большим и страшным и уже зарезал двоих. Растерзанные тела лежали рядом.

А где же был он, виновник, спросишь ты? О, да. Он тоже был там.

Он всегда был поблизости, наблюдая и выжидая.

Я слышал его в утробном волчьем рыке. В нервном перестуке лошадиных копыт. Я видел его во взгляде принцессы, где он колыхался, точно трехдневный утопленник, поднявшийся из речных глубин.

И вдруг волк, оскалившись, бросился на лошадей. Лошадка принцессы заржала и вскинулась на дыбы, но всадница удержалась в седле. Скакун королевы расширил ноздри, прижал уши, но не двинулся с места, зато сама королева соскочила на землю.

И стала обходить свору кругом, кричать на собак, науськивать их на волка. Собаки лаяли, пуская слюну, и хватали зверя за ляжки. Он огрызался, но ведь он был один против целой своры. Собаки тоже это знали и потому становились все смелее. Только одна из них, маленькая и хрупкая, держалась поодаль.