Предлагаемая вниманию читателя работа Дэвида Гланда завершает цикл его книг о Красной Армии в первом и втором периоде Великой Отечественной войны. Она посвящена «человеческому фактору» — системе руководства советскими вооруженными силами, их командному и рядовому составу. Автор тщательно анализирует механизмы управления Красной Армией в 1941–1943 годах и изменения, происходившие в них в ходе боевых действий. Он рассматривает структуру и эволюцию основных военных организаций — Государственного Комитата Обороны, Ставки Верховного Главнокомандования, Генерального штаба, ведущих военных наркоматов, дает личные характеристики их наиболее видным руководителям.

Одновременно Гланц подробно исследует индивидуальные качества советских солдат и офицеров. Особый интерес представляет собранный им богатый статистический материал по командному составу советских вооруженных сил в исследуемый период 1941–1943 годов. Сопровождаемая привязкой к конкретным боевым действиям и характеристиками отдельных военачальников, эта статистика наглядно иллюстрирует эволюцию офицерского корпуса Красной Армии и получение им боевых умений.

Автор задает весьма резонный вопрос: «вполне ли разумно предполагать, что прежние командиры Красной Армии — например, прославленные, но подвергнутые перед войной чистке руководители вроде Тухачевского, Уборевича, Гамарника, Якира и Корка — могли в июне более эффективно противостоять 1941 года вермахту, чем польские, французские и английские командиры в 1939 и 1940 годах?» — и пытается ответить на него на основе анализа собранной им статистики. К сожалению, сам этот ответ теряется у него в массе приведенного фактического материала. Вдобавок, анализ был бы куда более наглядным и показательным, проводись он в сравнении с аналогичными данными по германской армии. К сожалению, такого анализа Гланц не дает — возможно, просто потому, что знает вермахт гораздо хуже, чем Красную Армию.

Далеко не со всеми выводами автора можно согласиться. Хорошо видно, что он находится под влиянием общепринятой в западной исторической науке «теории тоталитаризма». Как и подавляющее большинство западных исследователей, Гланц уверен, что главным инструментом воздействия на советского солдата являлся страх. Поэтому значительную часть внимания уделяет структуре контрразведки и государственной безопасности, прочим судебно-карательным органам и штрафным частям, а также системе военных комиссаров и политработников, которым также приписывает карательные функции.

К сожалению, в книгу попало множество штампов, характерных для «теории тоталитаризма» — и зачастую, почерпнутых прямиком у нацистской пропаганды. В то же время автор признает, что основным главным фактором, обеспечившим итоговую победу Красной Армии, стал патриотизм и личная стойкость ее солдат и офицеров.

В самом сердце советского государства находились люди и организации, обобщенно называемые Центром[1]. Именно они контролировали все рычаги власти в Советском Союзе, индивидуально или коллективно решая практически все государственные дела — в том числе вопросы планирования и ведение войны. Гарантией эффективности действий Центра было сохранение верности государству со стороны населения и вооруженных сил. Хотя термин «Центр» использовался чаще всего для описания центральных аппаратов государственного организма, он также подходил и для обозначения всех лиц и организаций, осуществляющих полнейшую власть в пределах своей юрисдикции — начиная со стоящего в сердцевине всей государственной власти Иосифа Сталина.

Иосиф Виссарионович Сталин, диктатор всея Руси, словно колосс высился над военными усилиями Советского Союза. Избранный в 1922 году по рекомендации Ленина на относительно незаметный пост генерального секретаря Центрального Комитета Всероссийской Коммунистической Партии (большевиков)[2], Сталин в конце 1920-х годов пустил в ход многие ранее не используемые властные полномочия данного поста, использовав их исключительно для борьбы за власть. Став в начале 1930-х годов неоспоримым лидером Советского Союза, он безжалостно вычистил и уничтожил всех своих потенциальных политических соперников, реальных или мнимых. После того как он стал в 1939 году Героем Труда, Сталин в мае 1941 года, сам назначил себя председателем Совета Народных Комиссаров О СНК )[3].

Сразу после вторжения вермахта в Советский Союз Сталин в конце июня 1941 года один за другим занял посты председателя Государственного Комитета Обороны (ГКО) и Народного комиссара обороны. В июле он возглавил Ставку Верховного Главнокомандования (Ставку ВГК), в августе стал Верховным Главнокомандующим советскими вооруженными силами. На более позднем этапе войны, 6 февраля 1943 года, Сталин стал Маршалом Советского Союза, а 27 июля 1945 года — Генералиссимусом Советского Союза.

Несмотря на парализующий шок и опустошительное воздействие внезапного нападения немцев, невзирая на огромный ущерб, нанесенный вермахтом его стране и ее вооруженным силам, в течение всей операции «Барбаросса» Сталин более ни разу не ослабил свою железную хватку на рычагах власти в Советском Союзе.

Подобно своему немецкому оппоненту, Адольфу Гитлеру, Сталин не только нес на своих плечах полную и окончательную ответственность за руководство советскими военными усилиями. Он был вовлечен практически во все ключевые политические и военные решения, связанные с ведением войны и военными действиями. Однако в отличие от Гитлера, который все в большей степени произвольно и мелочно вмешивался в принятие военных решений, часто отвергал здравые военные советы, душил инициативу со стороны своих командующих и в результате мешал эффективному ведению военных действий, Сталин оказался более осмотрителен. Он никогда не выпускал из рук бразды правления, но склонен был прислушиваться к рекомендациям наиболее доверенных военных советников и действовать в соответствии с ними. Поэтому, в отличие от Гитлера, Сталин вышел из войны, ничуть не растеряв своего авторитета в качестве неоспоримого вождя[4]Советского Союза и являясь, по мнению своих соотечественников, единственным архитектором победы.

Официально Сталин на протяжении войны располагал практически неограниченной властью, служа председателем Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР, фактически игравшего роль военного кабинета: