Екатерина Дубровина

Неисправный процессор

Набережная Москвы-реки манила только заезжих туристов. Кому охота гулять рядом с куполом, дыша зловонным смрадом? Да и былым великолепием город похвастаться уже не мог, исчерпав себя еще в середине двадцать первого века. Тогда он выел последние ресурсы и превратился в огромную, бесконечную свалку, испещренную разношерстными кварталами полупустующих домов. Богатые мира сего разлетелись по экологически чистым уголкам Сибири и Дальнего Востока, осваивая новые земли и строя многофункциональные города. А некогда переливающуюся яркими огнями столицу оставили подыхать.

Родители Алисы были учеными – гидрологами, специализирующимися на поверхностных водах. И река в прошлом самого густонаселенного города Руссии была их основным объектом. Анализируя качество, количество воды и ее влияние на окружающую среду, они, совместно с биологами, трубили о надвигающейся технологической катастрофе.

Но властей это волновало мало. Они выкачивали из города последнее, а когда столицу страны перенесли в Якутск, Москва и вовсе перестала их интересовать, превратившись в полузаброшенный поселок.

Но не все решились бежать. Были и те, кто остался, прозвав свой дом последним бастионом, а себя – его задыхающимися колонистами.

Алисе было двадцать. Она здесь родилась, здесь же окончила школу и поступила в институт. Единственный, что не разрушили. Московский Институт Космической Отрасли или коротко МИКО. Хотела бы она продолжить династию, но от поездки в Новосибирск, ближайший город, где преподавали гидрологию, пришлось отказаться. Непомерная плата за обучение и расстояние от дома, увы, сыграли не в пользу девушки.

Металлический купол возвели в год ее рождения. То есть реку без укрытия Алиса уже не застала. Ученые посчитали, что таким образом можно снизить вред, наносимый экологии отравленными водами. Но каменные основания были построены еще в конце девятнадцатого века, их постоянно размывало, и точечный ремонт, производимый спасательными бригадами, помогал лишь отчасти. Нужны были огромные вливания, но выделять средства никто не спешил.

Москва тонула. Подмывалась собственными фекалиями. Захлебывалась в них. И пусть заводы давно закрылись, фабрики перебазировались вглубь страны, производства загнулись. Но того ущерба, что уже был нанесен, оказалось достаточно.

Численность поселка, пугающего чернеющими окнами заброшенных многоэтажек с окраины, свелась к нескольким сотням тысяч. Основная их часть работала на «Отраду» – проправительственное учреждение, изготавливающее программное обеспечение для шаттлов на Марс. Остальные пытались поддержать на плаву город. Не спасти. Но хотя бы позволить оставшимся борцам нормально жить.

И нормально, значило, дышать полной грудью.

Помимо людей, город был заполонен андроидами. Их собирали в Тюмени и распространяли среди мегаполисов бесплатно. Они здорово облегчали жизнь. Но Москва мегаполисом быть перестала, и все андроиды, что находились здесь, были частными, купленными за свои кровные.

Внешне робота от человека отличить было практически невозможно. Две руки, две ноги, голова. Они говорили, выстраивали логические цепочки, мыслили в рамках программы, почти не ломались, были сильны, выносливы и заряжались от солнечных батарей, из-за чего в Москве пришлось построить несколько теплостанций, ведь солнца в городе не видели уже четверть века.

В семье Алисы андроида не было. Позволить себе безрассудную роскошь они не могли. Но имея такое подспорье, отцу бы больше не приходилось самому спускаться в устье для сбора проб и биться с эрозией в местах загрязнений, да и по дому бы помощь не помешала. А пока ученой зарплаты еле хватало, чтобы свести концы с концами, то и угнаться за дорогими девайсами родители не пытались.

***

Тот день был похож на все предыдущие. Алиса с утра закинулась парой бутербродов с рыбными модифицированными консервами, запила все это настойкой хвоща полевого и вышла из квартиры. Поднимаясь на лифте с минус семнадцатого этажа, она нащупала в кармане комбинезона ключи и вжала кнопку запуска на брелоке авто. Та послушно откликнулась вибрацией, оповещая о готовности к старту. Едва нога девушки ступила на прогретый невидимым солнцем асфальт, как рядом материализовалась «Стелла», одноместная машина – подарок родителей на юбилей, стоившая баснословных денег. Но у них, по сути, не было выбора. Алиса поставила ультиматум. Либо машину покупают они, а она идет учиться, либо она заработает сама, но об учебе тогда речи не шло. А без профессии в поселке можно было найти работу только нелегальную, и ту, связанную с поиском и отловом из реки опасных металлов. По сути, выбора у родителей не было.

Пристегнувшись, девушка задала маршрут на огромном обзорном экране, включила автопилот и выбрала музыку, которая будет сопровождать ее в полете. Путь до МИКО занимал всего десять минут. Или две песни, как любила мерить Алиса. Динамики глухо зашелестели, и зевая, погрузили девушку в мягкий баритон Альтеко, шепчущего ей на ухо слова признания. Она прикрыла глаза, позволяя певцу увлечь себя в мир фантазий и чарующей музыки. И эти десять минут принадлежали только ей.

Экзамен по предмету «Космические медико-биологические исследования» обещал быть сложным, и всю прошедшую неделю девушка усердно готовилась. Сама тема разработок систем обеспечения жизнедеятельности человека в пилотируемом аппарате была ей неинтересна. А вот анализ данных, полученных в рамках подобных космических исследований, очень даже. И пусть Алиса не собиралась покидать Землю и бороздить просторы Вселенной, быть причастной к столь увлекательному процессу ей нравилось. Смотреть в микроскоп на организмы с другой планеты и слушать, как при этом бешено отстукивает сердце, это ли не счастье?

«Будь проще, будь смелой, но никогда не прыгай первой,» – вторила она Альтеко, ерзая на кресле, поглядывая в зеркало и вырисовывая стрелки. «Ууу, и ты поймешь, кому ты дорога».

***

Неожиданный удар отбрасывает «Стеллу» вверх прежде, чем та теряет управление и закручивается в вихре. Алиса взвизгивает, ухватившись за подлокотники. Странный свист заполняет крошечное пространство. Покореженный монитор моргает экстренным сообщением «Система нарушена, до остановки двигателя осталось 5… 4… 3… 2… 1…». Резкий толчок, чернеющий экран, «Стелла» накреняется носом вниз и, ускоряясь, начинает падать. Сквозь трещины в стекле проглядывается канал имени Москвы.

Алиса жмурится и кричит, не слыша своего визга из-за ужасного грохота и скрежета металла. Разгоняясь, «Стелла» несется к земле, готовая развалиться еще в воздухе. И кажется, финал заранее известен.

Ведь она падает прямиком туда, куда ее отец без защиты не входит. И даже если посчастливится не разбиться о сами своды, то уж вода растворит тело быстро.

Мысленно прощаясь с родными, Алиса глотает слезы.

И когда до сближения с куполом остается каких-то пару мгновений, вращения «Стеллы» вдруг прекращаются. Она плавно опускается на ножки, а после съезжает с покатого свода и останавливается на набережной. Стучащее в