Чарльзу — ты написал мне ту самую записку, с которой все началось

С днем рождения! Посылаю тебе подарок, надеюсь, понравится…

Сегодня я особенно много думаю о тебе… Понимаешь, я решила, что хотя и влюблена в тебя, но все-таки не люблю. Мне кажется, ты не тот единственный, кто предназначен мне Богом. Как бы то ни было, надеюсь, что подарок тебе понравится и ты прекрасно отметишь свой праздник.

Женщина — мужчине, в письме

Позже. Цел.

Пробираясь сквозь толпу, Элли Хоуорт разглядела наконец в дальнем углу бара своих друзей. Подойдя к столику, она кидает на пол рядом со стулом сумку и достает телефон. А они уже хороши, думает девушка, взглянув на стоящие на столе пустые бутылки. Хотя обычно это и без того заметно: люди начинают говорить странными голосами, экстравагантно размахивать руками, громко смеяться.

— Ты опоздала. — Ники демонстративно глядит на часы и грозит ей пальцем. — Только не надо всех этих: «Ах, я не успевала дописать статью».

— Интервью с крайне разговорчивой и обиженной женой члена парламента. Ну простите меня, это для завтрашнего выпуска, — пытается оправдаться Элли, садясь на свободное место и наливая остатки вина себе в бокал. — Смотрите, ребята, — говорит она, кладя телефон в центр стола. — Предлагаю для обсуждения очередное слово, которое меня бесит: «позже».

— Позже?

— Ага, как способ дать понять, что разговор окончен. «Позже» — это когда? Завтра? Или сегодня, но позже? Или это просто такие подростковые отмазки, которые вообще ничего не значат?

— Ну, там написано «позже» и еще «Цел.», — взглянув на светящийся экран, перебивает ее Ники. — Что-то вроде «спокойной ночи». Мне кажется, он имеет в виду «завтра».

— Конечно «завтра», — поддерживает подругу Коринн. — «Позже» всегда означает «завтра»… или даже «послезавтра», — подумав, добавляет она.

— Бытовуха какая-то.

— Бытовуха?

— Ну, знаешь, я бы так могла нашему почтальону сказать.

— А «целую» ты бы ему тоже сказала?

— А почему нет? — хитро улыбается Ники. — У нас такой интересный почтальон…

— Мне кажется, это несправедливо, — глядя на экран телефона, вдруг заявляет Коринн. — Может, он вообще имел в виду, что сейчас занят и ему срочно надо по делам.

— Ага, к жене, например, — вмешивается в разговор Дуглас, и Элли предупреждающе смотрит на него. — А что такого? Тебе не кажется, что ты уже вышла из того возраста, когда отношения строятся на разгадывании скрытого смысла таинственных сообщений?

— Ладно… — Элли залпом выпивает вино и наклоняется над столом. — Если ты собрался читать мне лекцию, то мне срочно нужен еще один бокал.

— Отлично. То есть для того, чтобы заниматься сексом прямо в офисе, у вас отношения достаточно близкие, а вот спросить за чашечкой кофе, что он имел в виду, — это уже чересчур?

— А о чем он еще написал? Только не говори мне, что про секс у него в офисе.

— «Из дома неудобно. На следующей неделе в Дублине, пока точно не знаю. Позже. Цел.», — читает вслух Элли.

— Оставляет себе пути к отступлению, — комментирует Дуглас.

— Ну… а может, он просто пока точно не знает.

— Тогда написал бы: «Позвоню из Дублина». А еще лучше: «Купил тебе билет в Дублин».

— Жена с ним едет?

— Нет, ты что, он никогда не берет ее с собой в командировки.

— Может, кого-нибудь еще берет, — ворчит Дуглас, попивая пиво.

— Господи, насколько все было проще, когда мужчинам приходилось звонить и разговаривать с женщинами, — задумчиво качает головой Ники. — Тогда можно было хоть по голосу определить степень их нежелания.

— Да уж, — фыркает Коринн, — сидели у этого несчастного телефона часами и ждали звонка.

— О-о-о, сколько бессонных ночей…

— И постоянно снимаешь трубку, чтобы проверить, есть ли гудок…

— Но тут же бросаешь ее — а вдруг он звонит тебе именно сейчас, в эту самую минуту.

Девочки смеются. Элли понимает, что они совершенно правы, но все же с надеждой поглядывает на телефон — вдруг на мигающем экране высветится входящий звонок? Но она прекрасно знает: он не позвонит, ведь мало того что уже поздно, так еще и «из дома неудобно».

Дуглас предлагает проводить ее домой. Из их дружной компании только он нашел себе постоянную спутницу жизни. Лена — большая шишка в пиар-технологиях, поэтому часто задерживается на работе часов до десяти-одиннадцати. Она совершенно не против, что время от времени Дуглас ходит в бар со старыми подругами. Пару раз он брал Лену с собой, но ей просто не понять добрую половину всех шуток, намеков и рассказов об общих знакомых, — конечно, ведь они дружат уже лет пятнадцать. Поэтому она не возражает, что Дуглас встречается с ними без нее.

— Ну что, как жизнь, серьезный ты наш? — пихает его в бок Элли, показывая, что надо обойти тележку из супермаркета, которую кто-то оставил прямо на тротуаре. — Про себя, как всегда, ничего не рассказал, или я прослушала?

— Да ничего нового, — отвечает Дуглас. — Хотя нет, — немного помедлив, признается он, засовывая руки в карманы, — вообще-то, есть новости. Э-э-э… Лена хочет ребенка.

— Да ладно! — удивленно выпаливает Элли.

— И я тоже хочу, — поспешно добавляет он. — Мы уже давно про это думаем, но сейчас решили, что бесполезно ждать подходящего момента, потому что он вряд ли когда-нибудь настанет, — зачем тянуть?

— Дуглас, ты неисправимый романтик.

— Я… ну, не знаю… вообще-то, я очень рад, правда. Лене не придется уходить с работы — с ребенком буду сидеть я. Ну, если, конечно, все получится, сама понимаешь…

— Ты правда этого хочешь? — спрашивает Элли, стараясь сохранять спокойствие.

— Да. Работа мне все равно удовольствия не доставляет, и если честно — уже давно, а Лена зарабатывает кучу денег. Думаю, мне понравится сидеть целыми днями дома с малышом.

— Вообще-то, быть родителем — это не просто «сидеть дома с малышом»…

— Знаю-знаю, под ноги смотри, — перебивает Дуглас, аккуратно беря ее под локоть и помогая обойти лужу — Но я к этому готов: надоело каждый вечер по барам шляться, хочу перейти на следующий уровень. Ты не подумай, это я не к тому, что мне перестали нравиться наши посиделки, просто иногда я думаю, не пора ли нам немного… ну, повзрослеть, что ли…

— О нет! — верещит Элли, вцепившись в его рукав. — Ты перешел на темную сторону Силы…

— Но я же не отношусь к работе так, как ты. Ведь для тебя работа — это все, правда?