Тейла сидела у себя, работая над очередной статьей. Уставившись в экран компьютера, она старалась собраться с мыслями.

Скоро Рождество. Как ни странно, мысль об этом огорчала ее. Почему? Рождество — развеселый семейный праздник с превкусными лакомствами, подарками, рождественскими гимнами. И все это в невыносимую жару, характерную для Австралии в это время года. Все как обычно.

Возможно, грустит она потому, что в этот год нарушена давнишняя семейная традиция. Раньше они всегда отправлялись в горы, в свой старый семейный дом. А сейчас — наоборот, Нэн, живущая там, приедет в Брисбен к Тейле.

Все, кого Тейла любит, соберутся вокруг нее. Дочь, племянница и Нэн. Изменится лишь место сбора, а так Рождество как Рождество. В чем же дело?

После смерти Майка Тейла снова вошла во вкус семейных празднеств. Ее муж с прохладцей относился к всевозможным семейным традициям, и его присутствие неизменно сковывало окружающих. Тейла виновато подумала, что без него расслабилась и опять позволила себе наслаждаться чудом общения с семьей.

Так что причин грустить нет. И все же, возможно, последнее время ей стало чуточку одиноко…

— Это ведь только на праздники, правда?

Тейла Гри глянула на дочь и снова сосредоточилась на дороге.

— Запланировано так.

Кэри страдальчески замычала, что могло означать и «да», и «нет», и все что угодно.

— Я думала, что ты рада визиту Нэн, — прервала ее Тейла. — Ей ведь восемьдесят восемь, кстати.

— Знаю. И рада визиту Нэн. С ней хорошо. Но вот прочие члены семьи…

— Большинство из них будут отсутствовать.

— Да — обещают.

— Твой дядя Адриан и тетя Симона с маленьким Чарли едут к его дедушке и бабушке в Тасси.

— Знаешь, дядя Адриан постоянно делает Нэн замечания.

Кэри права, подумала Тейла. Ее брат не очень-то церемонится в случае чего. И хотя поощрять в дочери такую откровенную прямолинейность не стоит, разок можно и пропустить мимо ушей.

— Будем только мы с тобой и твоя кузина, Рэйчел, — сказала Тейла.

Кэри снова фыркнула.

— А что, если тетя Марлен притащится?

— Мать Рэйчел в Италии. И тебе это прекрасно известно.

— А тебе известно, что ей нельзя доверять. И вообще, вы такие разные, хотя и родные сестры.

— Да, мы сестры. — Тейла провела рукой по своим пышным каштановым волосам. Дочь абсолютно права. Тейла совершенно не похожа на свою старшую сестру. Тейла — высокого роста и, насмешливо подумала она, сложена как древнегреческая статуя. Она пошла в отцовскую родню, а Марлен — маленькая и тонкокостная, как их мать.

— Если тетя Марлен будет, я уйду из дома, — стиснув зубы, заявила Кэри.

— Да у нее медовый месяц в Венеции! Как ты себе представляешь, может ли она его прервать?

Кэри расхохоталась.

— Так это уже четвертый, мам. Ей медовый месяц провести что зубы почистить. Ха! Забавно. Свежий взгляд на старую поговорку — ночью все кошки серы, а, мам?

— Кэри, помолчи.

— Хорошо хоть этот всего на четыре года ее моложе. Помнишь последнего? Двадцать лет разницы, не продержались вместе и года. М-да. — Кэри нахально усмехнулась и повела бровями. — Все равно она, наверное, получила массу удовольствия.

— Довольно, Кэри. — Тейла нахмурилась, и та на минуту умолкла.

— И чего ради она за них выходит, а, мам? Зачем себя утруждать? Спала бы с ними, а потом бы без проблем расставалась. Никаких беспокойств с регистрацией и все такое.

— И какого ответа ты ожидаешь от матери шестнадцатилетней дочери? — сухо поинтересовалась Тейла.

По юному лицу Кэри разлилась смущенная улыбка.

— Ну, быть может, ты скажешь какую-нибудь ерунду относительно неразборчивости, небезопасности и прочее, и прочее. Так?

— Годится для начала. — Тейла прикусила губу. — Можешь пригласить Бретта к нам, если хочешь. Я говорила с его родителями, сказала, что вы будете под присмотром.

Кэри округлила глаза.

— Не слабо, мам. Создаешь мне чудный имидж.

— Что еще за имидж?

— Я не хочу говорить об этом. — Кэри скрестила руки на груди. — Может, я не хочу приглашать Бретта.

— О! Так трогательный роман подошел к концу?

— Очень смешно, мам. И крайне бестактно по отношению к моим пробуждающимся чувствам, загляни в любую педагогическую книгу. Откуда тебе знать, что мое сердце не разбито?

— Это при том, что ты сметаешь все подряд за обедом? Не похоже. — Тейла хмыкнула. — Поверь мне, умирающей от тоски ты не выглядишь.

— Мы с Бреттом решили сделать перерыв. Мы же еще не помолвлены.

— Рада слышать. Принимать жизненно важные решения в шестнадцать — рановато.

— Проза жизни, мам.

— Тем не менее, Бретт мне нравится.

— Ну позвони ему, — посоветовала Кэри. — Может, ему требуется женщина постарше, чтобы набраться опыта.

— Так вот в чем дело? Бретт что-то не то сказал, и ты…

— Сказал? О боже мой! — простонала Кэри.

— Да? А что такое? Что еще он мог натворить?

Кэри пробормотала нечто неразборчивое.

— Серьезно, милая. Только не считай себя обязанной заниматься сексом. А если Бретт принуждает тебя против воли, он не стоит твоего внимания.

— Это его возраст, мам. Он не справляется с гормонами.

— А ты со своими? Знаешь, Кэри, взросление…

— Мамочка! Умоляю! — отмахнулась Кэри. — Даже не начинай. Тут проблемы нет. Я не занимаюсь с Бреттом сексом, потому что мне не хочется. — (Тейла перевела дыхание.) — Я сказала ему, что понимаю — его сексуальная энергия сейчас на пике, но у женщин все по-другому. Это жизнь. И он должен с этим считаться.

— А естественное любопытство?

— Я способна его обуздать.

— Ясно. Значит, Бретт сейчас находится в поисках женщины, также достигшей своего сексуального гребня. Постарше.

— Известный факт — женщины достигают своего пика после тридцати. — Кэри пожала плечами и устремила пристальный взгляд карих глаз на мать. — Что означает — мне надо побеспокоиться о тебе.

— Обо мне? — Тейла непроизвольно рассмеялась, нажимая на газ, чтобы обойти медленно ползущую по соседней полосе машину.

— Ага, тебе ведь тридцать четыре. По статистике — самое опасное время.