Людвиг Ахим фон Арним

Рафаэль и его соседки

Повесть

* * *

Habent sua fata libelli8 — удивительно и непросто сложилась в России судьба книг Людвига Ахима фон Арнима. Крупнейший представитель гейдельбергского романтизма, автор сборников новелл, повестей, романов, стихов и драм, в отечественной традиции он известен прежде всего как соавтор сборника народных песен «Волшебный рог мальчика» (1806–1808). И тому есть причины: из огромного творческого наследия Арнима (относительно полное собрание сочинений на немецком составляет 22 тома) на русский язык до сих пор переведено и издано всего три произведения: в 1935 — «Изабелла Египетская, первая любовь императора Карла V» (перевод М. Петровского, «Немецкая романтическая повесть»), в 1979 — «Одержимый инвалид в форте Ратоно» (перевод И. Татариновой, «Избранная проза немецких романтиков») и в 1996 — «Майорат» (перевод В. Темнова, журнал «Волга»). Не переведено — следовательно, не существует…

Гейдельбергский романтизм долгое время оценивался критикой как «переходный», «промежуточный», «второстепенный»; но гейдельбергская школа представляет собой важный и самостоятельный этап в развитии немецкой литературы — этап, без которого сложно представить романтизм поздний, без которого не было бы того Гофмана, которого мы знаем и любим.

Феномен взаимодействия Арнима и русской литературной традиции в том, что этот автор, долгое время остававшийся незаслуженно недооцененным и попросту забытым в отечественном культурном пространстве, оказал значительное влияние на литературное развитие через своих последователей как в немецкой литературе (сравнить хотя бы «Песочного человека» и «Изабеллу»), так и во французской литературной традиции (Бретон, Арагон), а также благодаря немецким экспрессионистам (Гуго фон Гофмансталь), неоромантикам (Рикарда Хух) и постмодерну 20 века. Арним не нашел понимания в 19 веке, но в конце 20 — начале 21 века, после Кафки — после Майринка — через постмодернизм, он становится узнаваемым — и почти понятным. Людвиг Ахим фон Арним в начале 21 века, — это знакомый незнакомец.

Этика и эстетика гейдельбергского романтизма, его болезненная преданность народному, немецкому, национальному и настороженная недоверчивость ко всему заграничному, разочарование в идеях и идеалах раннего романтизма, трансформация представления об искусстве, осознание нарастающей власти материи и материального и глубинный страх перед ней — мироощущение поздних романтиков неизбежно вело к переосмыслению образа художника-творца. Вершиной такого переосмысления и стала повесть зрелого Арнима «Рафаэль и его соседки» — одно из самых загадочных и противоречивых произведений автора.

Повесть «Рафаэль и его соседки» написана в 1822 году, опубликована в 1824 году в издательстве Амадея Вендта. В немецкой литературе к этому времени сложился интереснейший дискурс, объединяющий традиции романа воспитания и романа о художнике — воспитание романтического художника (яркие примеры — «Генрих фон Офтердинген» Новалиса, «Франц Штернбальд» Тика). Эту парадигму переосмысляет и пародирует Арним.

Писатель обращается к образу Рафаэля, столь значимому в немецком романтизме (вспомним Рафаэля Вакенродера). Но образ художника у Арнима значительно отличается от канонического. Это уже не тот вдохновенный, гармоничный Kunstler — истинное дитя Возрождения, это позднеромантический герой, это художник во плоти, материальное и духовное начала в котором находятся в мучительном противоречии.

Само строение повести воспроизводит схему романа воспитания. В первой части — «К Психее Рафаэля» мы видим художника в юности, вторая часть «К мадоннам Рафаэля» рассказывает о годах учения, в третьей части «К Преображению Рафаэля» описывается зрелый Рафаэль. Но рассказ о художнике передается Бавиере — слуге-ученику Рафаэля, филистеру от искусства, который после смерти Рафаэля зарабатывает себе на жизнь продажей гравюр. Поэтому в повести четко изображается бытовой план — Рафаэля окружают соседи и соседки, повседневные заботы и радости, художник погружен в быт, и сам Бавиера — бытовой двойник Рафаэля.

Ключевая для романтизма тема двойников чрезвычайно важна для Арнима. Удвоение фигур противопоставлено классическому роману воспитания, который показывает развитие личности, индивидуальности. Развенчивая миф о «неподражаемости», избранности, уникальности художника, Арним создает «дурную бесконечность двойников» — Бенедетта, Бебе, ученики успешно подражают Рафаэлю. Наиболее интересен образ Бебе — обезьяны, которая рисует картины под гипнотическим руководством Рафаэля. Обезьяна, которая оказывается немецким художником — это тот же Рафаэль, персонификация технического, ремесленного начала в нем. Арним прямо называет Бебе «автоматом», этот образ воплощает животные инстинкты и автоматизм, который пронизывает буржуазное общество и подчиняет себе человеческое тело. Этот образ — предвестник зверей и автоматов Гофмана.

Духовное и телесное начала воплощены в двух женщинах-соседках Рафаэля. Рафаэль должен выбирать между небесной Бенедеттой и земной Гитой, но судьбой он связан с обеими на протяжении всей своей жизни. Именно из связи с земной Гитой Рафаэль черпает свое «небесное» вдохновение и, что важнее — жизненные силы. Поэтому поставленный перед выбором: духовная Бенедетта или земная Гита, он этот выбор сделать не может и погибает.

Принципиальная невозможность существования искусства без, вне, против чувственного начала, о которой говорит Арним, — новый взгляд на искусство, противопоставленный взглядам раннеромантическим. Духовный образ должен обрести плоть, чтобы стать живым, чтобы стать подлинным и вечным. Путь Рафаэля — это путь художника между двумя крайностями: бесплотным искусством — таковы безжизненные картины Бенедетты, и техническим ремеслом, лишенным духовности, — картины обезьяны-Бебе. Рафаэль — позднеромантический герой, он ищет эту гармонию, но не находит и расплачивается за это жизнью.

«Рафаэль» Арнима — программная работа, выразившая искания и разочарования позднего романтизма и оказавшая огромное влияние на последующую литературную традицию (назовем, например, «Житейские воззрения кота Мурра» и «Мадам Скюдери» Гофмана, «Портрет Дориана Грея» Уайльда, «Портрет» Гоголя, «Шагреневая кожа» и «Неведомый шедевр» Бальзака).

Журнал «Волга» с десятилетним перерывом продолжает знакомить своих читателей с творчеством гейдельбергского романтика; с публикацией «Рафаэля» по-русски становятся доступны главные новеллистические произведения Арнима, которого нам еще предстоит открывать…

Марина КУЛИЧИХИНА

Письма к С. R

Вы были изумлены, милостивый государь, когда я предложил Вам вырезанные Маркантонио, мною напечатанные гравюры с эскизов Рафаэля — как серьезность и сокровенная, божественная сущность этих работ может сочетаться с легкомысленным образом жизни их автора. Это дало мне повод опровергнуть многие порочащие его измышления, которые в глазах тех, кто был далек от него, укутывают мрачной адской мглой чистый свет его духа, исполненного любовью. Я был близок ему до конца, близок, как никто другой из его окружения — и могу сказать, что не было другой такой невинной души в этом испорченном мире. Вы взяли с меня обещание исправить Ваше мнение о нем посредством верного рассказа обо всем, что осталось в моей памяти после многолетнего общения с ним и его домочадцами. Это повествование, написанное мною не без боли и умиления, кладу