Олег Мушинский

Бегемот

На международной космической станции украли бегемота. Да, у нас он есть. Точнее, теперь получается – был. Хотя, с другой стороны, а куда он со станции денется? Разве что в космос.

– Вот только этого не хватало, – проворчал я и поплыл быстрее, привычно хватаясь за скобы.

У нас тут по-прежнему невесомость. Про искусственную гравитацию уже пару лет как разговоры ходят, но до дела пока так и не дошло. Впрочем, если приноровиться, то так получается даже быстрее.

Я давно наловчился. У меня две космических экспедиции за плечами, да и расстояния не маленькие. Шутка ли, самая крупная станция в Солнечной системе. Более-менее постоянно тут работают почти две тысячи человек. Целый город на орбите. Даже с пригородами в виде отдельных станций поменьше и целой россыпи спутников. Здесь есть всё, что нужно для нормальной жизни. Даже полицейское отделение. Официально оно называется полицейский модуль, но обычно космонавты говорят просто – участок. Ну а я, стало быть, участковый.

Работы у меня немного. Чаще всего прихватывают чужой инструмент. Обычно даже не специально, но всё равно надо пропажу разыскать и вернуть владельцу. Люди все разные, характеры – тоже. Случалось, что рабочие конфликты аж до драки доходили и мне приходилось разводить спорщиков по углам, а потом проводить с каждым профилактическую беседу. Последний раз, кстати, дело было буквально на той неделе.

Экипаж грузовоза зазевался и протаранил "Сателлит", старейшую из внешних станций. Сам корпус он по счастью не повредил, а вот приборы и солнечные батареи по всему борту сбрил подчистую. Экипажу "Сателлита" в свой единственный выходной – а он в космосе бывает раз в месяц! – пришлось всё спешно восстанавливать. Спасибо за это они, понятное дело, не сказали.

Ну а теперь пропал бегемот. Уж не знаю, кому он понадобился, но такого у нас еще не было.

Хотя раньше у нас и бегемота не было. Его только сегодня доставили с Земли. Корабль всё еще стоял под разгрузкой. Проплывая мимо иллюминатора, я увидел, как от него отошел очередной грузовоз. Он толкал перед собой здоровенный контейнер размером с себя самого.

– Пропустите, пожалуйста! – раздалось позади меня.

Я оглянулся. Меня стремительно нагонял крупный мужчина в сером комбинезоне с ярко-белыми эмблемами пилота и большой цифрой 13 поверх них. Я сместился к стене. Когда он подлетел ближе, я узнал Александра Грота. Это его экипаж подравнял на прошлой неделе "Сателлит".

– Эй, что случилось?! – окликнул я.

– Опоздал на свой борт! – отозвался он на лету. – Придется на перекладных догонять!

Я взглянул на часы. Они показывали "12:07". В двенадцать часов у пилотов пересменка. Все грузовозы стыковались с главной станцией, экипажи менялись и снова за работу. Должно быть, Грот опоздал всего чуть-чуть, но в космосе буквально поминутный график. Ну да космонавты в беде не оставят. Подбросят до нужной станции. С этой мыслью я нырнул в люк и короткий тоннель привел меня в Космозоо.

Это, пожалуй, самый известный модуль станции. По крайней мере, на Земле – точно. Здесь у нас содержится всякая живность для различных опытов в невесомости, из-за чего Космозоо регулярно становится объектом нападок защитников животных. Хотя это они зря. На самом деле об обитателях Космозоо очень заботятся. Доставить с Земли новых животных сложно и накладно, да и, по правде говоря, привязываешься к ним. Когда изо дня в день видишь бесконечную пустоту за бортом, любая живая душа в радость. В космосе даже тараканам дают имя.

Входной люк Космозоо был не заперт. Я нырнул внутрь и оказался в просторной белой комнате. Вдаль уходил широкий коридор. Без оборудования на стенах он был бы вообще широченным, но даже по такому свободно проплыл бы любой бегемот. Коридор заканчивался внешним шлюзом, а люки в стенах вели в другие секции Космозоо.

Комната, куда я попал, именовалась регистрационной. Там стоял главный компьютер модуля. В кресле за компьютерным столом, пристегнувшись ремнем, сидел высокий блондин в белом комбинезоне. У него были короткие рукава и штанины по колено. На станции всегда тепло, а в Космозоо – особенно. С теплопроводностью в космосе дела обстоят неважнецки, а экипаж, пара сотен животных и всевозможное оборудование выделяют на круг столько тепла, что тут круглый год как на Багамах!

Когда я влетел, блондин с поразительной невозмутимостью готовил себе бутерброд. Все компоненты были в отдельной упаковке. Хлеб у нас только черный да еще по специальному рецепту, чтобы никаких крошек. Мне он не очень нравится, но есть и такие, кто даже на Земле себе только такой заказывает. На любителя, в общем. Вот масло – оно и в космосе масло. Котлетки на вкус тоже вполне земные, но такие тонкие, будто на каждую бегемот наступил.

Бирка на груди блондина сообщала, что любителя котлеток зовут "доктор Юрий Зеленин, заведующий отделением".

– Здравствуйте, доктор, – сказал я.

– День добрый, участковый, – отозвался Зеленин, с хирургической точностью нанося на хлеб идеально ровный слой масла. – Вы к нам по делу или как?

– Вообще-то по делу, – заявил я.

– И что за дело? – спросил Зеленин. – Кстати, чаю не хотите?

Он указал ножом на аппарат справа от себя. Как и все здесь, аппарат был выкрашен в белый цвет, но на лицевой стороне торчало множество цветных краников. Под каждым было подписано, какой именно чай можно из него получить. Термометр показывал 90 градусов по Цельсию.

Вместо чашек на поддоне были закреплены пакеты с трубочкой. Такой же пакет уже парил рядом с Зелениным. Цветовой маркер сигнализировал, что внутри те же 90 градусов. Совсем сдурел этот доктор! Мало того, что в самом пекле сидит, так еще и кипяток хлещет. Кстати, насчет сдурел. Я присмотрелся к котлетам. На вид самые обычные, сублимированные.

Кроме меня, к котлетам присматривался рыжий кот. Он парил над чайным аппаратом под самым потолком, распластавшись вдоль воздуховода. Котики отправились в космос на пару лет позже человека, но уже полностью в нем освоились. Летают по всему модулю, а самые шустрые и к соседям в гости выбираются. Все воздушные фильтры шерстью забиты. Даже мой модуль уж на что далеко от Космозоо, а все равно раз в неделю приходится менять и чистить фильтры. Впрочем, котиков у нас любят. А кто не любит, им лучше бы не забывать, что летающие котики могут нассать не только в тапки.

Нет-нет, обычно они ведут себя очень прилично. Даже космический туалет