***

***

***

– Твой голос остается в твоем распоряжении еще пару минут, дорогая. Используй это время с умом.

Девушка снова сглатывает и делает глубокий вдох.

– Впервые я увидела Николаса в тот день, когда мне исполнилось пятнадцать. Можно сказать, это была любовь с первого взгляда. Только вот я уже видела его лицо. Его статуя стоит в саду у нас во дворце. Эти красные розы, что я принесла вам, растут прямо…

– Да, Ольденбурги помешаны на статуях, – подтверждаю я. Я снова говорю как Ханса. – Но что-то я пока не вижу в этой истории любви. Сплошные совпадения и садоводство.

Девушка облизывает губы и продолжает:

– Я оставалась у его корабля всю ночь, наблюдая за ним. Затем после полуночи начался ужасный шторм. Волны хлестали так сильно, что корабль перевернулся на бок. Матросы плавали в воде, но я не могла отыскать взглядом принца. – Тут она запнулась. – Я нырнула и опускалась на глубину, пока не отыскала его. Николас не шевелил ни руками, ни ногами. Глаза его были закрыты. Я подняла Николаса на поверхность и держала его голову над водой. Так мы провели всю ночь. Когда встало солнце и море успокоилось, я поцеловала его в лоб и доставила на берег.

Машинально мое щупальце крепче сжимает ее талию, когда я вспоминаю об Аннамэтти. Хотя я столько раз видела эту историю в книгах, что выучила ее наизусть: шторм, кораблекрушение, спасение.

– И? – спрашиваю я.

– Я оставила его на пляже рядом с большим зданием, а сама спряталась за камнями, покрытыми морской пеной. Вскоре его обнаружила прекрасная девушка и забила тревогу. Я знала, что принц будет жить. Он очнулся и улыбнулся девушке.

– А тебе?

– Нет, – голос девушки снова обретает решительные нотки, – но я желала ту улыбку. И желаю ее до сих пор. Мне нужно, чтобы он знал: это я его спасла. Я его люблю. И хочу, чтобы Николас меня полюбил.

Ах. Она мне соврала.

– Но ты сказала, что он уже любит тебя.

Обличенная девушка отводит взгляд. Помолчав, она продолжает:

– Последний год я наблюдала за ним. Я знаю: если мне удастся стать человеком, принц полюбит меня. Он считает, что влюблен в девушку с пляжа, но я спасла его. Я спасла Николаса.

Как и Анна, эта девочка верит, что заслуживает его. И она готова рискнуть жизнью и всем, что есть, ради принца. Но ею не движет месть.

Эта гостья хочет жить долго и счастливо.

И я не могу упрекнуть ее в этом. Даже после стольких лет я продолжаю хотеть того же для себя.

– Это очень глупый поступок, – говорю я наконец, – но ты должна сделать так, как считаешь нужным.

С последних страниц книги «Морская ведьма»

Самые острые вещи не притупляются.

Мой коралловый нож светится в тенях, которые я зову домом. Призрачно-белый из-за магии. Зазубренный клинок достаточно остер и может рассечь волос пополам.

Красивый. Смертельный. Идеальный.

Остается лишь надеяться, что его окажется достаточно, когда они придут.

Спустя несколько часов с того момента, как маленькая русалочка покинула моря ради земли в поисках настоящей любви, я это почувствовала. Тягу. Нить, натянувшуюся и ослабшую.

Я почувствовала ее в своих костях, словно гниль в костном мозге, гной в легких, кишках и сердце. И все же этот приступ боли должен был наступить. Нужно было, чтобы он наступил. Власть моря не способна царить вечно.

За время моей жизни под водой баланс магии изменился. Сила медленно стекала с земли в море, пока большая часть магии земли не погрузилась в глубины царства морского царя. Она обречена подчиняться неестественному для нее господину. Теперь нарушение баланса так очевидно, что только его я и вижу за пределами логова, то есть моей пещеры; за моим лесом из полипов. Трещины в земле пузырятся торфом, а мощные водовороты кружат сирен на глубине. Там, за жутковатым голубым свечением замка морского царя и его земель, магия в изобилии. Она тяжелая и безграничная.

После того как русалочка покинула меня, я начала думать: невозможно, чтобы магия на земле просто исчезла – хотя это в действительности легко объяснить. Нас, ведьм, так немного. На нас охотились, убивали, изгоняли. Нам подобных уничтожали одну за другой столетиями – пока земля не потеряла почти всю свою магию и тех, кто умел ее контролировать. Начиная с Марен Сплиид и ее смерти от рук короля – охотника на ведьм, а также в течение многих лет до меня всех нас отправляли в загробную жизнь. Однако я не умерла. Не совсем. И потому моя магия все еще принадлежит мне. Смесь магии земли и моря.

Я вспоминаю время, проведенное на суше. Оттепель в душе кристаллизуется, становится прозрачной и голубой. Я являлась ведьмой, загнанной под землю страхом – я даже не знала, как использовать свою силу. Вот так тетя Ханса пыталась уберечь меня. Скрывая мою силу, подавляя ее. Словно это то, что можно запереть в шкафу подальше от любопытных глаз. С глаз долой, из сердца вон.

Но теперь мои глаза открылись.

Баланс магии всегда был неустойчивым. Он построен на обмене. Не только заклинания, но и вся система. А приливы и отливы силы направлены на тех, кто желает ею обладать. Но как только русалочка ступила на землю, забрав с собой свои силы, весы немного, но склонились снова к земле. Волна облегчения суши пронзила огнем мои кости. Однако кратковременная боль не имеет значения. Мне не требуется эта магия, чтобы жить.