Кэтрин Лайонс-Лэбейт

Она любит шоколад и гардении.

Она любит посмеяться, и вообще она всегда весела.

Но самое главное – она смеется над моими шутками.

Лондон, 2 декабря 1814 года

Он был горяч и нетерпелив. Больше всего ему хотелось окунуться в нее и хоть на время забыть о чудовищах, поджидавших его и способных довести человека до отчаяния. С усилием приподнявшись, он замер над ней.

– Прости, – прошептал он, чувствуя полное опустошение.

Но ему нравилось это ощущение, и он наслаждался недолгим забытьем. Однако вскоре он вновь вспомнил о своем одиночестве. И о том зле, что подстерегало его в ночи.

Медленно отодвинувшись от нее, он поморщился, как от боли. Отблески пламени в камине плясали на стенах, отчего тени, притаившиеся в углах спальни, казались более зловещими.

Он повернулся к ней. Она лежала на спине, ее ноги все еще были слегка раздвинуты, а изящная, сжатая в кулак рука покоилась на белом животе. Он осторожно взял эту нежную руку в свою и приподнял ее.

– Прости, пожалуйста, – повторил он. – В следующий раз я постараюсь быть более сдержанным.

Она не собиралась ничего объяснять ему, хотя чувствовала, что он ее ни в грош не ставит. Они были знакомы два года – не слишком долгий срок, чтобы узнать все о таком сложном, гордом и невероятно сексуальном человеке, каким был Ричард Кларендон.

– Ты всегда был внимательным любовником, заботящимся не только о своем удовольствии, – заметила она. – Расскажи мне, что тебя тревожит.

Нежно поцеловав костяшки пальцев на ее руке, Кларендон опустил ее руку ей на живот и, расправив пальчики на гладкой белой коже, погладил их.

– Ты прекрасна, – проговорил он отрешенно. Мысли его, однако, были далеко.

– Да, знаю, но это не важно. Ты тоже прекрасен. Только в чем же дело, Ричард?

Кларендон медленно поднялся с кровати и подошел к камину – огонь уже не бушевал, как прежде, а тихо и уютно потрескивал в нем. Ричард потянулся. Его крупное тело озарял золотистый свет пламени. Она восторгалась его умом не меньше, чем телом – таким же быстрым и сильным.

– Ты устал, – промолвила она, нарушая затянувшуюся тишину.

– Да, очень, – кивнул он в ответ.

Если бы дело было только в этом! Он сделал ошибку. Ричард надеялся, что близость с этой женщиной поможет ему вновь обрести себя, ощутить вкус к жизни, но чуда не произошло. Кларендон чувствовал себя еще более утомленным, чем час назад.

– Да, – еще раз бросил он. – Я очень устал, прости меня.

Вынырнув из постели, она подошла к Кларендону и прижалась к нему всем телом.

– Все дело в той девушке, которая вышла замуж за Филипа Мерсеро, отвергнув тебя? Ты по-прежнему жаждешь ее, не так ли?

При этих словах Ричард улыбнулся. Все было бы намного проще, если бы дело было только в Сабрине. Однако другая душевная боль терзала молодого человека, заставляя сомневаться в том, что она когда-либо его отпустит.

– О чем ты? – спросил он.

– Мужчины и женщины очень разные. Мужчине важно верить в себя. Если женщина его отвергает, он начинает мучиться сомнениями, но сердце его при этом остается спокойным. А вот женская душа – пустыня, жаждущая мужского внимания. Женщину легко ранить – особенно недостатком внимания, на которое так скупы мужчины. Вот и получается, что страдают и те и другие, только боль у них разная.

– Думаю, спорить бесполезно. Нет, поверь, дело не в Сабрине. Они с Филипом сделали то, что должны были сделать. Сабрина беременна, а Филипа я еще никогда не видел таким счастливым.

Она кивнула, почувствовав, что Кларендон говорит правду.

– Тогда в чем же дело? – продолжала она расспросы. – Может, твоя мать больна?

– Нет, с ней все в порядке.

– Ты скорбишь по отцу?

– Да, разумеется. Он был лучшим человеком на свете. Думаю, мне до самой смерти будет не хватать его. – Помолчав, Ричард опустил глаза на ее хорошенькое личико. – Ты ведь не уймешься просто так. Моргана?

– Нет.

Ее ладонь легла на его руку. Она не заигрывала с ним, но его тело все же ответило на это прикосновение. Почувствовав его возбуждение, Моргана быстро попятилась назад.

– Прежде чем ты снова набросишься на меня, скажи, в чем дело?

– Женщина не должна докучать мужчине! – взорвался Ричард. – Черт возьми, Моргана, все дело в убийстве, в бессмысленном убийстве человека, который был мне так дорог!

– А ты убил преступника? – спросила она таким равнодушным тоном, что Ричард удивленно посмотрел на нее.

Запустив длинные пальцы в темные волосы, герцог еще больше взлохматил свою шевелюру.

– Нет, я точно не знаю, кто убил его. Признаюсь, мне безумно хочется отправить этого типа назад, в преисподнюю, откуда он ненароком вырвался, но даже не сам факт его существования приводит меня в ярость и отчаяние. Я все чаще начинаю задумываться, может ли хоть кто-нибудь из нас считать себя в безопасности. – Кларендон отвернулся от нее и, опустив голову, стал смотреть на огонь.

Моргана поняла, что больше он ничего не скажет. Ричард испытывал боль, и она поможет ему. Вообще-то Кларендон всегда платил ей, но на этот раз она с радостью утешит его и ничего не попросит взамен.

– Прости, – проговорила Моргана, прижимаясь к его мускулистому телу. Поцеловав Ричарда в плечо, она припала щекой к его спине. – Пойдем, я хотя бы на время помогу тебе забыться.

Он не повел ее в постель. Приподняв Моргану, Ричард рывком насадил ее на свою восставшую плоть. Его движение было столь резким, что Кларендон даже испугался, не причинил ли ей боли, но, услышав низкий, сладострастный стон, понял, что женщина близка к вершине наслаждения. На сей раз он не обманул ее ожидания. Однако когда через три четверти часа Ричард уходил из ее спальни, Моргана знала, что он по-прежнему холоден как камень.

Ромилли-на-Сене, Франция, 10 февраля 1815 года

Было поздно. Эванжелина положила щетку на туалетный столик рядом с серебряной расческой: девушка так устала, что была не в силах даже заплести косу. Эванжелина слышала, как горничная Маргарита тихо смеялась и напевала что-то вполголоса, расправляя складки на голубом бархатном платье госпожи, которое та надевала вечером.

Эванжелина посмотрела на свое отражение в зеркале. Она была очень бледна. Да, она устала, и усталость эта тяготила не только тело, но и душу.

Эванжелина ненавидела Францию.