Александр Гаврилов

Алкхимитрион

Вначале пустота была: ни тьмы, ни света, только тишина, коя покой надменный и немой оберегала. И высший разум беспробудным сном спала, покуда в пустоту, от жуткой боли и потуг не закричала. И в одночасье разродился разум тот, и создал он из чрева мрака своего, квадригу первородных чад, и именем прозвал, и приласкал, и повелел им ждать, покуда ступит их черед нести неотвратимость воли разума, покуда грянет грозный спад. И возопил сей разум опосля и время сотворил и уместил в нем полчище бесчисленных декад, и высвободил из пустоты в незримость полной бездны, дабы оно хранило баланс своих творений.

И вскрикнул разум вновь, и вырвал из себя прекрасный свет, а из него могучее дитя, и одарил его нутро единой сферой, коя расплавила извечный хлад. И жизнь ему дала и силу миллион армад. И разум повелел нести тот свет повсюду и везде, дабы сложился вскорь, несокрушимый и единый град, в коем взрастет громадный, колоссальный сад.

И вознеслось безмерное дитя над пустотой и поднялось и лик свой безграничный обратила в образ, совершенный и прямой. И пробил звук, и мощным гласом заявило о себе оно, и бросилось в незримый яркий свет, и окунулось естеством в его тепло, и досыта наполнило нутро, а после светом жарким воссияло, и озарилась пустота, и закипела пуповина, и вырвалось верховное дитя, и поспешило волю разума исполнить, покуда свет, кой источал он не угас, не растворился, силу в прах бесцветный обратя.

Дитя, вобрав в себя могучий свет, умчалось разрушать незримые преграды, творя повсюду прорву девственных миров. И свет тот нес в себе всю сущность разума, что в силах был создать, могучих, наделенных чистотой творцов, способных семенем рождать своим послушных дочерей, безвольных, и немых богобоязненных сынов — творить и населять, бесчисленную паутину разных городов, своим творением, кое тысячелетия, беспрекословно будет почитать своих биологических отцов.

Без устали верховное дитя вселяла жизнь, в бескрайние просторы, что были сбиты из миров и царств. И обратился разум, и призвал свое создание, и повелел заделаться предвестником людских мытарств. И тотчас свет пробился насквозь пустоты, затмив всё мироздание, несметный род подобных породив для чада своего. Дабы служили преданно ему, чтя высший разум, кой истинный прародитель сущего всего. Дабы не знали ужаса они и супрематии своей, исходной меры, стремясь достичь единства одного.

И поручило всем творцам верховное дитя, хранить порядок средь миров и царств, не допускать попраний в них. И указала им карать, посмевших преступить императив, во имя принципов своих. Карать свирепо и безжалостно, царей, цариц, за наглое свершенье прихотей поганых. Карать, ввергая в тех нещадные мучения, прервав во сфере их движенье света, им чадом данных. Карать, не ощущая сожаления, лишая жизни дивное творение, кое дозволило себе деяний бранных.

Сваддигард — могучий град, кое верховное дитя, восставшее из света, воздвигло, а следом населило истинно благообразными созданьями, подстать возвышенному лику своему. А ниж правителям всесильным и пленительным царицам — были даны свои владения, дабы хранили там баланс среди миров и пустошь, кои обводили град могучий.

И даровались им с рожденья во владенье, громада сил могучих и дар творить себе подобных чад. И дан им был убор несокрушимый и имя ему было Ацкулат, и был он крепче тверди под землей и грациозен был и всемогущ. И с помощью него правители врывались сквозь пустоши незримые границы, дабы ломать преграды средь миров, крушить их в мелкие частицы.

Число миров росло, правителей рождалось больше, как и родов, и каждый был неповторим и каждый обладал особым сводом правил нерушимых. И каждый род по-свойски расширял владения свои. И углублял и возводил великолепных зданий стог. И каждый укреплял преградами свои границы и армии творил бесчисленное множество покуда позволял порог.

И породив потомство молодое, творцы заделались селить миры и грады человеком. И объявили их детьми своими, и дали имена, и обучили, и даровали правил свод, по коему сей человек обязан подчиняться своему творцу и жить на благо всем мирам и в мире жить, согласии и постигать науки и любовь и разум.

Летело время и полнились миры, плодились роды и создавались новые миры, в которых правили потомки первых из творцов, и первых отпрысков верховного дитя. И жили те миры, и процветали пока не воспротивились роды империй многолики, и не посягнули на себе подобных, и началась великая война, коя продлилась ровно три периода декад. И были разрушения, и шла она во всех мирах и пустошах, нетронутых девственных твердынях. И многие творцы погибли в те времена и многие остались живы. И создан был совет семи родов, кои превыше всех в войне себя явили разумом, и благодаря коим закончилась вражда. И вершились в нем дела над теми, кто ни хотел блюсти законы, кои определило верховное дитя. И воздавалось по заслугам тем родам и их царствам за ослушание вселенскому балансу.

Эпоха за эпохой количество миров росло, как и росло родов. Творцы основывали меж собой альянсы и примиренья, приветствовали рождение очередного будущего царя или царицы, и открывали все новые и новые знания, которые были собраны и дарованы всем родам верховным созданием света в виде семи томов. Каждый из которых содержал историю происхождения всего, а также знания о новых силах.

Знания о силах впитывались подрастающими наследниками трона мира своего, но было позволено обучать их лишь до трех томов, к остальным четырем самым серьезным и таинственным, наследники допускались только по достижению определенного времени. После вступления на трон, после слияния с целью создания новой ветви рода, после рождения первого наследника, и после того как наследник овладеет первыми тремя томами.

Во мгле после зова они являются на девственную твердь, а уходя обратно лишь крики кровь, и жалобные стоны оставляют. — бессмертные создания в темнице мрака заточённые, в остроге пустоши призыва разума с нетерпением ожидают. В кромешной тишине они кричат и воют пустынным шёпотом слова лишь тем, кто их способен слышать. Вторгаются во сны и грезы безмолвной сущностью являются лишь для того их способен видеть. Карателями станут судьями и палачами для всякого и каждого на сей твердыне заполоненной.

По