М. С. АЛЬПЕРОВИЧ

РОЖДЕНИЕ

МЕКСИКАНСКОГО ГОСУДАРСТВА

*

Ответственный редактор

доктор исторических паук

Б. И. КОВАЛЬ

На первой странице обложки –

гравюра мексиканского художника-графика

Хосе Гуадалупе Посады «Клич Долорес»

© Издательство «Наука», 1979

В ночь с 15 на 16 сентября на центральном балконе Национального дворца в Мехико, где находится официальная резиденция главы государства, появляется президент республики с трехцветной лентой через плечо и ударяет в старинный колокол, висевший когда-то в церкви небольшого городка Долорес (ныне Долорес-Идальго). Вслед за тем, обращаясь к многотысячной праздничной толпе, заполняющей обширную Пласа де ла Конститусьон, он громко восклицает: «Да здравствует независимость! Да здравствует Мексика!». Одновременно взвивается вверх государственный зелено-бело-красный флаг.

Этот день мексиканский конгресс в 1824 г. постановил объявить национальным праздником. Начиная со следующего года, празднование стало проводиться в общегосударственном масштабе.

Первым президентом Мексики, который принял непосредственное личное участие в торжествах (тем самым положив начало традиции, сохраняющейся до настоящего времени), был выдающийся государственный деятель Бенито Хуарес, возглавивший в 1862–1867 гг. вооруженную борьбу против французских интервентов. В последние годы прошлого столетия правительство распорядилось перевезти колокол из Долорес в столицу. Тогда окончательно и сложилась описанная выше церемония.

Повторяемая по установившейся традиции ежегодно, она символизирует события, годовщину которых мексиканцы торжественно отмечают вот уже более полутора столетий.

Глава 1

ВИЦЕ-КОРОЛЕВСТВО

НОВАЯ ИСПАНИЯ

Колыбель древних культур майя, ацтеков, тольтеков, оль-меков, сапотеков, тарасков — Мексика в XVI в. была завоевана испанскими конкистадорами, насильственно прервавшими самобытный процесс развития индейских народов.

Варварски разрушая сложившиеся там цивилизации, европейские завоеватели захватывали земли, грабили, порабощали или истребляли коренных обитателей, жестоко подавляли всякую попытку сопротивления. Массовая гибель индейцев, непосильный труд на плантациях и рудниках, систематическое недоедание, частые эпидемии чумы, оспы, тифа и других болезней, занесенных из Европы, Африки и Азии, резкое падение рождаемости и рост детской смертности привели к катастрофическому сокращению числа аборигенов.

К. Маркс, говоря об эпохе колонизации Нового Света, характеризовал Мексику как одну из «обреченных на разграбление богатых и густо населенных» стран, где «обращение с туземцами было… всего ужаснее»{1}. Если индейское население Центральной Мексики к 1519 г. составляло около 25 млн. человек{2}, то к 1548 г. — уже 6,4 млн., к концу 60-х годов XVI в. — около 2,6 млн., а в начале XVII в. немногим более миллиона{3}.

Открытие и колонизация Мексики, имевшие столь губительные последствия для ее народов, объективно способствовали, однако, складыванию в этой стране, где ранее безраздельно господствовали дофеодальные отношения, исторически более прогрессивной социально-экономической формации. Возникли предпосылки постепенного вовлечения Северной и Центральной Америки в орбиту капиталистического развития и включения их в систему формировавшегося всемирного рынка. Но самих колонизаторов меньше всего волновали идеи общественного прогресса. Заботясь лишь о собственной выгоде, они расхищали природные богатства Мексики, беспощадно эксплуатировали народные массы, зверски расправлялись с теми, кто проявлял малейшее недовольство, установили режим, тормозивший рост производительных сил колонии в угоду интересам метрополии.

Испанские владения в Северной и частично Центральной Америке (Табаско, Юкатан) составляли вице-королевство Новая Испания (образованное в 1535 г.). К началу XIX в. в него входили вся современная Мексика (за исключением Чьяпаса) и южная часть нынешней территории США (штаты Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Юта, часть Колорадо и Вайоминга). Высшую гражданскую и военную власть осуществлял вице-король, подотчетный лишь королевскому правительству и Верховному совету по делам Индий в Мадриде.

В 1786 г. часть провинций Новой Испании была преобразована в 12 интендантств во главе с интендантами, выполнявшими административные, судебные и военные функции, ведавшими сбором налогов и деятельностью муниципалитетов провинциальных центров. Семь северных провинций объединялись в два военных округа: западный и восточный. Они возглавлялись командующими, подчиненными вице-королю. Кроме того, три провинции сохранили свой прежний статус. Городами и сельскими округами управляли коррехидоры и старшие алькальды, которым были подвластны выборные старосты индейских селений.

В столице вице-королевства Мехико и в Гвадалахаре, политическом и административном центре одноименного интендантства (за которым долго сохранялось прежнее название этой провинции — Новая Галисия), имелись специальные коллегии — аудиенсии. Они выполняли главным образом судебные функции, а также наблюдали за работой правительственного аппарата. Аудиенсия Мехико являлась совещательным органом при вице-короле. Ее юрисдикция распространялась на южную часть вицекоролевства, а юрисдикция аудиенсии Гвадалахары — на северные районы. В городах существовали местные советы (кабильдо, или аюнтамьенто), члены которых номинально избирались домовладельцами, фактически же эти должности стали со временем пожизненными и наследственными, а иногда даже покупались. Деятельность городских муниципалитетов, занимавшихся вопросами благоустройства, финансами, разбором уголовных и гражданских дел, контролировалась колониальной администрацией.

Подавляющее большинство шестимиллионного населения Новой Испании составляли ее уроженцы, причем около 40 % — индейцы. Резкое сокращение их численности в течение первого столетия после начала конкисты вынудило колонизаторов, нуждавшихся в рабочей силе и налогоплательщиках, перейти от прямого ограбления и истребления коренных жителей к более организованной эксплуатации, принявшей в основном феодализированную форму. В результате изменения условий жизни аборигенного населения со второй половины XVII в. начался его медленный прирост, и к началу XIX в. количество индейцев достигло 2,3–2,4 млн. человек{4}. Многие из них жили общинами, за которыми испанское законодательство признавало право владения землей, запрещая ее отчуждение без санкции властей. Тем не менее испанцы, прибегая к различным ухищрениям, захватывали общинные земли, а впоследствии юридически оформляли свои действия.

На протяжении большей части колониального периода индейцы считались лично свободными. Их труд по закону подлежал оплате и не должен был быть чрезмерно тяжелым. Однако фактически они работали бесплатно или за жалкие гроши и неограниченное время, не имели совершенно никаких прав и полностью зависели от произвола королевских чиновников, помещиков, церкви. Индейцам разрешалось постоянно находиться только в своих селениях или специальных кварталах городов, и они не могли сами менять место жительства. Им был, как правило, закрыт доступ в большинство ремесленных цехов; в