С того дня, когда кронпринцессе Сорче исполнилось три года, она молилась о братике. Братик стал бы принцем и наследником трона Бомонтани, а Сорча жила бы так, как живут все дети.

Разумеется, не как все дети вообще, но хотя бы как ее сестра, принцесса.

Увы: к глубокой печали всей семьи, когда Сорче было шесть лет, ее матушка-королева умерла, производя на свет третью дочь.

Вскоре к ним приехала бабушка и осталась у них жить.

Сорча навсегда запомнила этот день.

Роскошный дорожный экипаж подъехал к парадным дверям замка, и из экипажа вышла бабушка: высокая, худая, с царственной осанкой, толстой резной палкой, седыми волосами и холодными голубыми глазами, которые заморозили Сорчу до мозга костей. С этого момента Сорча росла под постоянным придирчивым взглядом бабушки. Конечно, бабушка позаботилась о том, чтобы принцесса Клариса и принцесса Эми тоже находились под постоянным присмотром – никто не смог бы обвинить бабушку в том, что она пренебрегает своими обязанностями, – но почти все ее время и внимание были заняты Сорчей.

Бабушка подбирала Сорче учителей и гувернанток и заботилась о том, чтобы Сорчу учили всему, что положено знать кронпринцессе: языкам, математике, логике, музыке, рисунку, философии и танцам.

Она следила за тем, чтобы престарелый архиепископ церкви Бомонтани приезжал каждое воскресенье в любую погоду. Он обучал принцесс основам религии. А когда уезжал, бабушка проверяла у Сорчи знание катехизиса.

Сама бабушка преподавала девочке географию, показывая ей на картах реки, горы и моря. Бабушка умудрилась представить крошечную Бомонтань, приютившуюся среди Пиренейских гор между Испанией и Францией, центром культуры и науки – фактически самым важным государством Европы.

На отдельных еженедельных встречах бабушка обучала Сорчу искусству правления, рассказывала о кризисах, с которыми может столкнуться королева, и требовала, чтобы Сорча нашла способ справиться с проблемой. Бабушка заставляла Сорчу вести судебные прения, принимая ту сторону, которую она назначала, сама же бабушка выступала в качестве оппонента и никогда не упускала случая напомнить Сорче о том, что именно кронпринцесса ответственна за продление монаршего рода Бомонтань.

От Сорчи бабушка требовала безупречности.

Вот почему в возрасте двадцати пяти лет Сорча оказалась в монастыре, расположенном на крошечном, скалистом, бесплодном острове у пустынного берега Шотландии. Здесь она обрела свободу, которой невероятно дорожила. Обязанности у нее были простые. Она молилась, читала, работала в саду. Сорча носила коричневый подрясник. Чтобы отличаться от послушницы, не покрывала головы, на цепочке у нее висел серебряный крест ее церкви.

Она ухаживала за растениями. Зимой – в теплице, летом – в саду. Ела вместе с монашками, спала в келье и наслаждалась тишиной, радуясь, что не слышит голоса бабушки, которая вечно от нее чего-то требовала или чем-то попрекала.

Но однажды ночью, это случилось года три назад, ей приснился сон.

Нет, это был не сон, это было видение.

Воздух был зловонным. Равнодушные камни смыкались вокруг нее. Ничья рука не тянулась к ней, чтобы перевязать ей раны или избавить от боли. Крысиные кости служили ей постелью, а длинное полотно паутины – одеялом.

Ее похоронили заживо.

Где-то текла вода, образуя озерцо. Она умирала и радовалась близкой кончине, вместе с которой уйдут одиночество, горе, страдания.

Кончики пальцев прикоснулись к костлявой руке Смерти…

Сорча проснулась и вскрикнула от ужаса.

Крест, который она носила на шее, жег грудь. Сорча рывком вытащила его из-под ночной сорочки. В темноте кельи серебро засияло, словно голубой уголек. Крест обжег ей ладонь, но она изо всех сил сжала его в кулаке, отчаянно нуждаясь в утешении, которое он мог ей дать. Сидя на постели, она дрожала, ловя ртом воздух. Ей хотелось только дышать, вырваться, жить!

Наконец первый луч рассвета упал в ее келью, первая чайка издала пронзительный, сладкий крику нее за окном.

Сорча подбежала к окну, схватилась за холодные прутья решетки и стала смотреть на океан, стараясь прогнать ночной кошмар.

Но ни в тот день, ни во все последующие Сорча не могла обрести прежнюю безмятежность. В своем коричневом шерстяном плаще она бродила по острову, словно потерянная.

Остров у северо-западного берега Шотландии, 1810 год

Сорча сама не знала, чего именно ждет. Прошло лето, незаметно подкралась осень. Промелькнул октябрь. В начале ноября на остров приехал мистер Макларен, привез запасы мяса, вина и тканей. Первый зимний шторм с ревом пронесся по острову.

Сорча пошла вдоль скалистого берега, собирая куски дерева, выброшенные штормом. Волны накатывали на берег, облака стремительно летели по бледно-голубому небу. Лед собирался во впадинах, куда не попадали солнечные лучи. Ветер свистел у девушки в ушах и рвал одежду. Ее рыжие волосы выбились из-под шарфа и метались вокруг лица, попадая в рот. Ей бы следовало вернуться, но монастырю необходимо топливо для скудного обогрева. И кроме того, она чувствовала себя такой же взбаламученной и неспокойной, как море.

Она шла вдоль берега, складывая голые просоленные ветки в изорванный кусок полотна. А потом она остановилась на месте. Если смотреть в одну сторону, то можно увидеть только тонкую линию горизонта там, где океан встречается с небом. Но если она смотрела в другую сторону, то видела берег Шотландии: коричнево-зеленый горб. Она уже семь лет не ступала ногой на тот берег и тем не менее не могла избавиться от ощущения, будто ей необходимо что-то сделать.

Докучливая логика, которую постоянно навязывала Сорче бабушка, бередила душу.

Отец погиб в бою с революционерами, защищая свое королевство.

Газета, которую привез мистер Макларен, сообщила, что бабушка возглавила правительство Бомонтани и мудро правит страной.

Почему же Годфри, доверенный слуга бабушки, не приехал и не потребовал возвращения кронпринцессы?

За десять лет своего изгнания Сорча видела Годфри всего раз. Он появился глубокой ночью, чтобы тайно вывезти ее из дома изгнанных роялистов Бомонтани, которые ее приютили. Во время их поспешного, полного страхов бегства на север он постоянно напоминал ей, что дела на фронте плохи и что за ней отправлены убийцы. Годфри твердил, что она должна оставаться в аббатстве до тех пор, пока он не вернется за ней, когда ей больше не будет грозить опасность.

А что, если Годфри погиб? Может быть, ей следует отправиться в Бомонтань?

Глядя на волны и размышляя о том, не вернуться ли ей в мир, Сорча содрогнулась от страха.