Полина Люро

Ловушка

Я не спеша ехал по городу, не дававшему моему Мазератти разогнаться до привычной скорости. Мне было скучно: до чёртиков надоело зевать и хотелось только одного ― поскорее вернуться к «своим». Наступил вечер, доставшие пробки, наконец, закончились, стоило только свернуть с центрального проспекта в незнакомые, грязные переулки, приближаясь к месту встречи.

Отвратительный многомиллионный город, бестолковый, как и его жители. Ненормальные, они так и норовили броситься под колёса, пялясь, словно никогда не видели приличного авто. Сотый раз проклял старшего брата, уговорившего меня сюда поехать. Неужели нельзя было встретиться в гостинице или баре? Мы не виделись три года, и только поэтому я согласился бросить тусовку, помчавшись в это богом забытое место. Надо было сразу догадаться, что он просто издевался…

В довершение всего начались приколы с Мазератти: стрелки приборов на панели словно сошли с ума, голубой циферблат часов внезапно погас, машина встала, и это при почти полном баке. Отличное завершение и без того мерзкого дня! Пришлось выйти из салона и осмотреться ― указанный братом адрес должен был находиться где-то совсем рядом.

Лучше бы я этого не делал. Как меня угораздило оказаться в переулке, пригодном разве что для съёмок ужастиков? Обшарпанные стены домов, развороченный асфальт, чёрные рты подворотен не улучшали настроения. А когда сзади кашлянули, я вздрогнул, потянувшись к карману куртки за газовым пистолетом. Но, увы, опоздал…

Что-то тяжёлое обрушилось на голову и, падая, почти теряя сознание, успел увидеть, как кто-то надо мной склонился. Всё расплывалось перед глазами, в том числе, и лица напавших. Кажется, их было двое ― один из них плюнул в лицо, пробормотав, странно растягивая слова:

— Готов, придурок… Грузите его, а ты ― займись машиной. Она теперь наша…

После чего говоривший ударил меня ногой в живот, и я отключился.

Очнулся от собственного стона, так было плохо. Глаза не хотели открываться, в ушах стоял звон. Вокруг витал ужасный запах прелой травы и навоза, от которого выворачивало наизнанку. К тому же меня трясло и подбрасывало, как будто я лежал в поезде. Ну да, конечно, ритмичный звук колёс, это точно был поезд, только куда он меня вёз, вот вопрос…

Понадобились все силы, чтобы открыть глаза. Переждав головокружение, потихоньку сел и даже смог осмотреться. Товарный вагон раскачивался и скрипел, на полу была набросана несвежая солома. Разбивая темноту, через щели пробивался слабый дневной свет. Я проверил голову: на затылке обнаружилась приличная шишка и слипшиеся волосы, значит, рана кровоточила, а это плохо. Да и живот болел после удара…

Прощупал карманы куртки: как и следовало ожидать ― ни кошелька, ни телефона, ни пистолета. Дорогие часы тоже исчезли.

— Вот ведь мерзавцы, мало того, что избили и ограбили, ещё и в поезд засунули. Как теперь отсюда выбираться? Мобильного нет, придётся ждать остановки и тогда уже звать на помощь. Может, и повезёт…

Я обречённо вздохнул:

— Надо запастись терпением, всё равно другого выхода нет.

В это время показалось, что совсем рядом кто-то тяжело дышит. Неужели я здесь не один?

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Ответа не последовало. Напротив, стало очень тихо, и мне совсем не понравилась эта тишина. Я почувствовал, как волосы на руках встают дыбом, а по шее струится противный ручеёк холодного пота. В нос снова ударил тошнотворный запах, запах животного. Сердце забарабанило:

— Только не это, прошу, ― но негромкое порыкивание подтвердило подозрение…

Странно, но, несмотря на панику, голова ещё соображала, и я начал лихорадочно ощупывать карманы, хотя был уверен, что грабители уже хорошо проделали ту же самую работу. И не ошибся ― все карманы были пусты, кроме одного, на рукаве куртки, где была припрятана тоненькая зажигалка. После несколько судорожных, неловких движений пальцев я её достал…

Дрожащими руками хоть и не с первого раза, зажёг маленький огонёк и с трудом встал. Меня шатало, пол подпрыгивал под ногами, и я чуть не завалился на спину. Но чуть-чуть ― не считается. Подсвечивая дорогу, небольшими шажками продвигался вперёд, уставившись в пол и повторяя:

— Ну, пожалуйста, пусть попадётся хоть что-нибудь, доска или палка, а лучше ― камень…

Мне было страшно смотреть перед собой, и поэтому я не заметил, как почти вплотную приблизился к нему.

Мы встретились взглядами ― я и царь зверей. Облезлый, потрёпанный жизнью, с воспалёнными налитыми кровью глазами, он метался в небольшой клетке. Вопль ужаса разорвал тишину, и в этот момент вагон резко повернул, отбросив меня на пол. Ответом стал рёв зверя ― громкий, страшный, и, кажется, голодный… Меня обдало смрадом из его пасти, и отчаянный крик обречённого затих, перейдя в еле слышное поскуливание.

К счастью, зажигалка осталась в руках. Маленький огонёк погас, успев оставить на правом запястье ожог, но я не обратил на него внимания, снова и снова пытаясь получить хоть небольшое пятно света. Это лучше, чем сидеть в полной темноте рядом с таким соседом.

— Какой же я дурак, он же в клетке! Ну что разорался-то, ― убеждал себя, ― да, не спорю, страшно. Но самому ему оттуда не выбраться, если только не выпустят…

Я сглотнул:

— Неужели им было мало ограбить? Вот такая, выходит, уготована судьба младшему сыну одного из самых влиятельных банкиров страны… Значит, месть, но кому ― мне или отцу?

На раздумья времени не осталось ― что-то вдруг щёлкнуло, противно заскрипев. Я напрягся, вытянув вперёд руку с зажигалкой, и охнул: дверь клетки была распахнута, а её обитатель, шумно сопя, медленно приближался ко мне. Парализованный ужасом, не в силах вдохнуть и отвести взгляд от больших жёлтых клыков зверя, я заплакал. Никогда в жизни мне ещё не было так страшно. В тот миг, наверное, следовало помолиться о душе, но, как назло, нужные слова вылетели из головы…

— Дим, ну просыпайся, соня, на лекцию же опаздываем, ― меня снова трясло, и я с криком подскочил на кровати, не на шутку перепугав Сашку, приятеля и соседа по общежитию.

— Где он, куда делся? ― озирался по сторонам в поисках зверя, но увидел только ухмыляющуюся Сашкину физиономию.

— Выспался? Неудивительно, после того, сколько ты вчера принял на грудь. Пришлось на своём горбу тащить, хоть бы спасибо сказал, болван… Пулей в душ, и пошли. Жду не больше десяти минут и сваливаю.

Мы вышли на улицу, я молчал и не реагировал на весёлую болтовню друга. Он обиделся, но мне