angryberry

Подавать холодным

Комментарий автора

Так как точных данных автор нигде не нашёл, то... Время действия — 2003 год (в этот период Гермиона могла работать заместителем руководителя Отдела магического правопорядка — согласно Википедии и другим невероятно авторитетным источникам). Соответственно, Гермионе — 24, Рите (исходя из предположительного 1951 года рождения) — 52. Это не имеет в фанфике большого значения, но всё же хотелось внести ясность по этой теме и предупредить некоторые вопросы. Если автор обсчитался, поймите и простите: он гуманитарий.

Мата мало (2 слова), но всё же он есть. Be aware!

ООС или нет — решать вам. Автор добросовестно проставляет ООС в шапке, но всё же искренне надеется, что характеры персонажей более-менее напоминают канонных Скитер и Грейнджер. Правда, если учесть содержание фанфика, то э-э-э...

А ещё автор упоролся. Сам. Все совпадения — случайны.

Подавать холодным

— Очень стильно!

Пухлощёкая продавщица во все зубы улыбалась своей клиентке, стараясь угодить: не каждый день у неё покупают сумочку из крокодиловой кожи — самый дорогой аксессуар в ассортименте её прогорающего магазинчика.

— Беру.

С отвращением покинув магазинчик, Рита Скитер шумно втянула весенний воздух: и откуда только в таких помойках появляются подобные сокровища? Прижав сумочку к груди, Рита самодовольно улыбнулась — просто нужно знать, где искать.

После публикации серии «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» собственная жизнь Риты неожиданно наладилась. Каждая книга становилась бестселлером, и Рита, поймав за хвост удачу, быстро выдавала один сочный факт за другим, пока привередливая птица не сбросила её с себя прямо в пропасть нищеты и разочарований. Получив отличные гонорары, Рита немедленно вложила их в бизнес и выкупила «Флориш и Блоттс»: дочь владельца как раз кстати слегла с серьёзным недугом, и тому срочно нужны были деньги для покупки лекарства.

«Флориш и Блоттс» — о лучшем месте для продажи своих книг Рита и мечтать не могла. Организовав множество автограф-сессий и пожертвовав немалое количество школьных учебников малоимущим студентам Хогвартса, Рита постепенно возвращала себе имя и привыкала к новому вкусу жизни — такому сладкому и манящему.

Поклонники также не заставили себя ждать — внимание солидных мужчин стало приятным бонусом к вернувшейся славе и деньгам: чуть ли не каждую неделю Рита получала дорогие подарки и купалась в роскоши.

«Ежедневный пророк» наивно предложил ей вернуться на оклад в несколько раз больше прежнего, и Скитер с нескрываемым удовольствием отказала им, приложив к письму недавно обналиченный чек — унизительное напоминание о том, кого они посмели выгнать в своё время.

Лишь одно омрачало триумф Скитер — Гермиона Грейнджер. Несносная девчонка единственная знала секрет лучшего автора года — по версии «Ведьминого досуга» и «Спеллы» — и вполне могла выдать его компетентным людям, которые с радостью упекли бы Риту за решётку, избавившись от крупной проблемы в её лице. Слишком многим было выгодно её исчезновение, и Рита была крайне осторожна — ни одного недостоверного факта ни о Поттере, ни о Уизли, ни о самой Грейнджер не было опубликовано. Скитер болезненно осознавала, что человек, который всё ещё имел на неё компромат, существует, и это было неправильно, ведь в волшебном мире королевой компромата была только Рита Скитер — единственная и неповторимая.

Грейнджер ни разу не нарушила их уговор, однако Рита знала, что рано или поздно это случится. И тогда она решила: лучшая защита — нападение.

* * *

Гермиона внезапно проснулась от резкого звонка. Потянувшись, она недовольно сняла трубку с аппарата.

— Да.

— Миссис Уизли?

Гермиона почувствовала, как от страха сердце ухнуло. Этот голос она узнала бы из тысячи — звонкий, противный, как скрежетание по стеклу.

— Вы ошиблись, — холодно отчеканила она и положила трубку.

— В чём дело? — лениво поинтересовался лежащий рядом с ней в постели Гарри.

— Она знает, — констатировала Гермиона. — Нам конец.

Гарри взял очки с облезлой прикроватной тумбочки и надел их.

— На тебе лица нет, — нахмурился он. — В чём дело?

— Скитер, — прошептала Гермиона. — Она расскажет о нас всем, каждый утюг будет знать, что мы переспали, и даже если я в ответ сообщу о том, что она анимаг, то...

На глазах Гермионы выступили слёзы.

— Если бы она хотела о нас написать, то мы бы проснулись из-за летящих в окна камней или от крика Рона, но никак не от её звонка, — рассудил Гарри и, взяв Гермиону за хрупкие плечи, легонько потряс её, пытаясь привести в чувство: — Что она тебе сказала?

— Ничего, я сказала, что она обозналась...

— Перезвони ей.

Глаза Гермионы, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— Что-о-о-о?!

— Перезвони ей, — настойчиво повторил Гарри. — Спроси, что ей нужно.

Гермиона беспомощно хлопала ресницами и откуда-то издалека услышала приглушённое «я заварю чай».

Вдыхая терпкий аромат чая с солодкой и корнем имбиря, она думала: неужели эта дрянь за ней следила?

Да, следила, а как же иначе?

Эта ночь с Гарри была нелепой попыткой сбежать от надоевшего Рона и опостылевшего быта. Дети, муж, многочисленные Уизли, ежедневные разговоры и забота — Гермиона не думала, что семейная жизнь будет такой серой и скучной. Рон со временем совсем перестал помогать, и забота о детях легла на плечи Гермионы. Если бы не Молли, она сошла бы с ума — задолго до измены. В редкие моменты тишины, когда дети оставались у бабушки, Гермиона пыталась наладить супружескую жизнь: покупала сексуальные наряды, анонимно приобретала игрушки, но Рон даже не пытался хоть сколько-нибудь оценить её попытки, и Гермиона отчётливо поняла, что у него уже кто-то есть.

Секс с Гарри был спонтанным. Она сняла номер в дешёвом отеле — за сотни километров от дома — и пила огневиски, пытаясь потушить пожар собственной души. Внезапно появилась идея отправить Гарри Патронус — и он пришёл. Утешил. Пообещал, что всё будет хорошо. Они выпили, и Гермиона незаметно для себя принялась расстёгивать пуговицы на его рубашке, осыпать ключицы поцелуями, вкладывая всю нерастраченную страсть и нежность. Гарри на удивление ответил, жарко поцеловав Гермиону в губы.

Ночь была сумасшедшей. Даже Рон никогда не давал ей настолько ярких и острых ощущений.

Всё рухнуло, когда в комнате