Я люблю дороги Белого континента. Никогда не знаешь, куда тебя приведет одна из них. Может быть, это будет старая таверна на перекрестке или заброшенное кладбище. А может, суетливый портовый город или сонная деревенька. Для боевого мага вроде меня везде найдется что-то интересное: упырь какой-нибудь, кровожадный мутант, на худой конец, ватага разбойников, в недобрый для себя час решившая потревожить одинокого путешественника. Эх, люблю дороги!

Еще больше мне нравится возвращаться домой. Горячая ванна, шелковые простыни и любимые братья, гадающие, что на этот раз появится на стене моей спальни и как на это отреагирует наш общий Па.

Кстати, о Па. С чего это он ввалился ко мне через десять минут после того, как я вернулась?

— Завтра ты отправляешься в Академию стихий! — с порога заявил он. — И никаких возражений!

— Это шутка такая, да? — от удивления я выронила голову василиска-мутанта, которую пыталась приладить к стене.

— Дочь! Это твой долг, — возмутился папочка, поправляя съехавшую на глаза корону.

— Это не долг. Это повинность, — огрызнулась я, опускаясь на четвереньки: ифитов трофей закатился под кровать.

— Это традиция вот уже третье тысячелетие! — с пафосом воскликнул мой собеседник.

Пафос у моего папочки классический, профессиональный. Даже советников пробирает иногда. Но на меня не действует.

— Ну да, ну да! Древность замшелая.

— Вылезай оттуда немедленно! Я не могу разговаривать с твоей задницей!

Ого, похоже, папочка обозлился всерьез: пора пускать в дело тяжелую артиллерию.

— Может, попозже? — заныла я, состроив умильную рожицу. — Я еще слишком молода и неопытна для такой ответственной задачи. Какой же из меня ректор? Переселенцам на смех!

Его величество Па окинул меня скептическим взглядом с ног до головы. Эх, жаль, не успела переодеться. Кожаные штаны и потертый доспех плохо сочетаются с образом балованной папиной дочки.

— Я их боюсь, этих переселенцев…

Отец недоверчиво хмыкнул, красноречиво кивнув на башку василиска у меня в руках. Я торопливо перехватила улику за обломанный рог и сунула за спину. Слезу бы пустить, да не умею.

— И не вздумай намагичить себе слезы! — предупредил Па, на мгновенье опередив готовое сорваться с моих пальцев плетение. — Не поверю!

— Ну почему я?! — Голова василиска полетела в стену. Ненавистные книги по зельеварению посыпались с полки. — Там уже полторы тысячи лет не было ректоров женского пола!!!

— Так и дочерей в правящем роду не было примерно столько же! Или ты предлагаешь отправить туда Алека?!

Я припомнила старшего братца-слабодарца. М-да… Этот злобный хорек там натворит дел. Вечно завидовал мне и братьям и в конце концов проникся учением черни о греховности Силы. Только такого тронутого ректора Академии стихий и не хватало. Возразить было нечего.

— Аленна, спор бесполезен. Ты уже отвертелась от этого долга двенадцать лет назад. Теперь не выйдет, — сменил тон заботливый родитель. — Хватит колесить по дорогам Белого континента, как бродяга. Пора остепениться. Тебе весной исполняется пятьдесят лет.

— Всего пятьдесят! Я еще пожить хочу, а не хоронить себя в храмовом городе!

— Бродяжничество и участие в сомнительных авантюрах, по твоему мнению, подходящая жизнь для наследной принцессы?! — снова начал заводится Па. — Ты похожа на нищую оборванку, обзавелась отвратительным прозвищем Рагетта, водишь дружбу с наемниками и месяцами не появляешься дома, а василиск, остатки которого только что пролетели мимо, чуть не откусил тебе голову.

Однако… Па, оказывается, гораздо пристальнее следит за моими приключениями, чем я думала.

— Ну и кто в финале остался с головой? — пришлось проворчать мне.

Крыть было нечем. Действительно, глупо с этим монстриком получилось. Да, меня угораздило заночевать в его норе после доброй попойки. Но это не моя вина! Напоили меня благодарные жители деревеньки, которую я избавила от такого же уродца. Кто ж знал, что это была семейная пара? Всем известно, что василиски не переносят рядом себе подобных. Но нет, на мою бедовую голову свалилась именно парочка мутантов. Потом еще и яйца в глубине берлоги нашлись. Вот была бы радость окрестным поселкам через пару лет, не устройся пьяная магичка Рагетта там на ночь.

— А кто останется с головой в следующий раз?! — парировал отец, прервав мои размышления.

— Статистика поставит на меня.

— А теория вероятности и закон подлости — против! — рявкнул Па. Корона сползла на левое ухо, но папуля в пылу спора этого не заметил. — Хватит рисковать! В конце концов, я король или мимо проходил?! Вот тебе мое королевское веление! Завтра ты отправляешься в Питруг и вступаешь в должность. Традиции даны нам Создателями, и не тебе их нарушать!

Дверь грохнула об косяк с такой силой, что оставшиеся тома по зельеварению полетели на пол вместе с полкой.

— Теория вероятности, — передразнила я и показала язык вслед папеньке. — Какой-то свихнувшийся моих выдумал очередную бредню, а вы, ваше величество, подхватили.

Я почесала свежий кривой шрам, протянувшийся поперек плеча. Его Па, к счастью, не видел, а то придушил бы меня лично. Ифитов василиск всего на два пальца не достал до горла моего пьяного высочества. Настроение испортилось окончательно.

Желание понежиться в теплой ароматной воде пропало напрочь, и в ванную комнату я прошла строевым шагом, пиная на ходу попадающиеся под ноги толстые фолианты. Быстро отодрав мочалкой загрубевшую на ветру кожу от въевшейся пыли, я завернулась в мягкий халат и крепко задумалась. Па решил давить дочь царственным авторитетом? Заветы Создателей и долг королевской крови мне припомнил? И дядюшка Симеон ни с того ни с сего решил покинуть насиженное кресло в своей драгоценной Академии стихий? Сильно смахивает на заговор моей дорогой семейки. Я их, конечно, безумно люблю и все такое прочее. Но навязчивые идеи сделать из меня приличную принцессу надо давить в зародыше.

Последняя попытка состоялась лет двадцать назад: меня попытались выдать замуж. В следующий раз я появилась во дворце три года спустя. И то только после того, как меня отыскал братец Макса и клятвенно заверил, что левое крыло королевской резиденции уже отстроили, Па больше не сердится, а женихов ко мне смогут привести разве что под конвоем: боятся такой невесты женишки, как ифит снега.

А теперь, значит, семейство зашло с другой стороны. Когда-то мой коронованный родитель уже предлагал мне заняться Академией стихий, но тогда он так не настаивал. И не отвертеться же от этого высокого доверия, чтоб его ифиты пожгли. Па во всем прав. Ректор Академии стихий должен быть королевских кровей, и я единственная подхожу на эту должность. Младшие братья еще слишком малы, старших — всего двое. Но Максиан — наследный принц, он государством управляет под неусыпным контролем Па, а это похлеще какой-то там академии с переселенцами. Про Алека, то есть Алексана, можно даже не думать. Дядюшка якобы запросился на покой, мол, старый уже. Угу, старый, как же. Всего-то триста сорок лет ему стукнуло! Не иначе как с братишкой, папочкой моим, сговорились!