Мияки Тацудо

Напомнин

Рад и Мизури. Кни и Соляри. Ти и Приненсия. Это были пары, которым довелось обзавестись сегодня Ансамбалой — покровом современного мира. И вместе с ним перейти в большой город. Все они, прошедшие институт будущей Жизни, были готовы перенестись в ее настоящее действие. Словно неким актерам, подготовленным для новой сцены, им была начертана каждому своя небольшая роль в спектакле под закрытым небом. Их небольшая планета с названием Ансамбала, дарованным живущими на ней тварями, когда-то давно имела утерянное позднее будущим какое-то логическое объяснение своему происхождению. Но сейчас вся приходящая из института молодежь знала, она означает лишь то, что их чувства скоро притупятся. В связке эта вещь должна дать им долголетие, иммунитет, но, сильно притупив все природой посланные им инстинкты, чувства становятся холоднее. Это была единственная информация об Ансамбале, преподнесенная им уходящими до них тварями. Эта планета, если ее можно таковою считать, не имела возможности для жизни любых организмов на ее поверхности, но неведанными силами их мир был создан внутри нее, по контуру которого наверху проходили мощнейшие прожектора, и лишь на время отдыха свет прожекторов тускнел, дабы дать организмам тварей отдохнуть. Иначе бы от покрова Ансамбалы не было толку, она копит энергию себя в их тканях и, таким образом, продлевает их жизни.

— Вот и все. Sera it otma, ─ произнес Рад, уже покрытый невидимой защитой, стоя подле Мизури.

— Не говори так, ты же знаешь их язык, тех, кто живут тут тысячи лет, они не готовы мириться с теми, кто устал от такого порядка вещей.

— Мне плевать, я не уверен, что те, кто отдают в дар нам долголетие, жаждут от нас побыстрее избавиться, скорее наоборот, ─ он сказал эти слова предельно грустно, с видом уставшего от тяжелой ноши.

— И то верно. Странно, что мы не знаем о себе ничего, неужели это и есть правильность мира?

Рад улыбнулся:

— Мы хотя бы есть у друг друга и помним это, ты же помнишь?

Она сделала вид, что не воспринимает его:

— Что вы, я даже себя плохо помню. И понимаю не все, — и Мизури с невинным выражением слегка склонила лицо вниз.

— Ты чего, я ─ Рад, а ты ─ Мизури, не пугай так меня, ─ он хоть и не верил, что такое возможно, но на долю секунды ее выходка на него подействовала, в голосе слышался легкий протест чувств.

— Да шучу, я проверяла, как на тебя действует Ансамбала, хи-хи, пока печально, она добавила тебе излишних чувств переживаний за меня, ─ улыбнувшись, она буквально повисла у него на руке, и они пошли вперед на встречу взрослой не пойми какой, но жизни.

— Такой ты мне нравишься больше, чем когда-либо, и поверь, милая, все, что эта дрянь умеет, так отбирать все то, ради чего ты жила ранее до входа в этот цирк абсурда.

***

Рад. Рад ли я? Конечно, рад, но чему? И как оно могло довести до такого? Где оно? Или же это правильно называть она? Я не помню. Я всего лишь мечтающая тварь, распластавшаяся на диковинном кресле и по внешнему виду обзаведшаяся некой примесью общих тканей. Тварь я, но почему так? И как же давно, увы, мне уже не вспомнить.

***

Мы устроились вместе в одном из отсеков города. Внутри отсека был подотсек. Там еще мини отсек, и вот мы в новообретенном доме.

— Ну пока я не в грусти и не в печали, ─ она говорила это, дурачась, вновь, видимо, вспоминая наши тайные встречи для обучения языку древних, на которых постоянно проскальзывали идеи о заговорах, ─ меня все это устраивает и более того, меня устраивает тот, с кем мне доведется смириться жить вечно. Рад, ну ты изменишься в отношении окружающего нас? Посмотри, мы до сих пор веселы и более вечны в своих желаниях, чем кто-либо, ─ она обняла его, и, прижавшись поближе, он дотронулся своими губами до ее губ.

— Пусть этот поцелуй станет для нас началом новой эпохи.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Они еще не знали о вечности ничего, но уже поклялись уйти в нее вместе.

***

— Забавно, ─ Рад крутил в руках игрушку, за окном стояло время кануна перехода их планеты в новый цикл времени, и каждый раз обитатели отмечали его всей планетой.

Он, не долго думая, выбрал подарок Мизури и поспешно покинул магазин. На выходе он не заметил и столкнулся со степенно идущим, давно забытым им Кни:

— Ай, ─ он закричал как-то по-детски, хотя было понятно, что никакого существенного удара Рад ему физически нанести не мог.

— Кни! Как ты? Какая лихая встреча в новом предциклическом времени.

Его собеседник был явно не в духе, он так же, не торопясь, повернул лицо, на котором его почти не было. Бледное, ужасное лицо падшей твари произнесло:

— А нет ее больше. Забрали и не вернут.

Рад куда как более заинтересованно, чем ранее спросил:

— Соляри?

— Да. А ведь Ти предупредил меня, его Приненсию забрали первой. По крайней мере первой из нашей партии.

— Мы не партия, мы новая жизнь.

— А ты не думал, что кому-то не нужно столько новой жизни. Зачем тем, кто живет вечно, новые твари?

— Затем, что мы приносим в мир новые эмоции и новые идеи для города. Места тут еще на много лет вперед хватит.

— Нееет, Рад, ошибка, они сломались первыми, потом и до нас дойдет.

— Что ты несешь, куда их забирают, если вы почти всегда рядом?

— Почти, ─ он тяжело вздохнул, ─ могу показать, но я понятия не имею, что дальше, когда я сам проследовал предположительно за ними, зайдя в отсек. В общем, тебе, Рад, лучше самому все увидеть, и ты, быть может, меня поймешь.

Они быстро нашли нужное место. Вход в его отсек снаружи полностью идеального ровного белого цвета здания был спокойно открыт, но далее их встретила сломанная система. Как ему объяснил Кни, такого типа места ранее при старых установках обхода возвратных туннелей использовали древние твари создатели.

— Хорошо, но кто использует их сейчас?

— Не знаю кто это, но после того, как они завели ее сюда, я более не чувствую ее живой. Шел бы ты к Мизури пока не поздно.

— Я не оставлю все это так, ─ Рад провел по тыльной стороне дверной коробки, обветшавшей,