Ольга Рузанова

Болевой порог

Пролог.

Тусклая лампочка над железной дверью почти не освещала помещение, в котором я находилась. Иногда она начинала мигать, и тогда мне приходилось прятать голову под тощую подушку. А иногда и вовсе тухла, чтобы через несколько минут затрещать и загореться снова.

Уверена, что это особый вид пытки. Свести пленника с ума. Довести его до такого состояния, когда он будет готов сам себе выцарапать глаза. Ни холод, ни побои, ни пульсирующая от боли попа не мучали меня так, как эта лампочка.

Когда она перестала мигать и засветилась мутным желтым светом, я открыла глаза. Просто удостовериться, что все еще зрячая. Сколько я так пролежала, в позе эмбриона, уткнувшись в стенку головой, я не знала. Судя по окоченевшему телу и боли в левом бедре, долго.

Тихо застонав, перевернулась на другой бок и попыталась сесть. Больно. Особенно садиться на попу. Ухватившись за угол стола, медленно поднялась на ноги и тут же крепко зажмурилась, потому что эта сраная лампочка снова замигала.

– Боже!.. – захрипела я и снова повалилась на узкий топчан.

Она точно сведет меня с ума, если раньше меня не убьют. Внезапно она затрещала и потухла. Я открыла глаза и, облегченно вздохнув, приподнялась на локтях. Слава Богу! Надеюсь, она перегорела навсегда.

Обернулась к зарешеченному узкому окну под потолком, пытаясь угадать время суток. Ночь. Третья ночь, как меня похитили. Интересно, он будет еще надо мной издеваться или нет? Может, отдаст своим охранникам на развлечение, а уж потом пулю в лоб?..

А если случится чудо, и я все же вернусь домой, меня убьет муж. Зарежет одним из своих коллекционных ножей, а тело частями сожжет в котле на заднем дворе. Но перед этим он уничтожит насильника, раздавит эту тварь двумя пальцами. И тогда я буду умирать с улыбкой на губах.

Глава 1.

3 дня назад.

Критическим взглядом я рассматривала платье, которое для меня выбрал муж. Оно мне не нравилось, потому что чувствовала себя в нем шлюхой. Дорогой, элитной, но шлюхой. Глубокие вырезы во всех критических местах, голая спина и вульгарные пайетки на лифе, пошло оттопыривающиеся на сосках.

– Леш, можно я надену черное?.. Оно тоже красивое… – надула губы и сложила руки в умоляющем жесте.

– Нельзя! – он осмотрел мою фигуру хмурым взглядом, – то, что надо…

– На меня все будут пялится…

– Закрой рот, сука!.. – больно дернул за волосы, – скажу, голая пойдешь… Ясно?

– Ясно…

Нехорошее предчувствие поползло холодком по спине. Меня пугали перемены, произошедшие с мужем в последнее время. Беспричинные вспышки агрессии, запои и участившиеся случаи рукоприкладства. Я подозревала о проблемах в бизнесе, но не знала, насколько ситуация серьезная.

Теперь это бл@дское платье. Как провокация. Не надену – получу, надену – получу. В любом случае, сегодня он на мне сорвется.

Тяжело вздохнула и повернулась к зеркалу. На меня смотрела молодая брюнетка со взглядом старухи, уставшей от жизни. Мне 25, а я уже ненавижу жить.

Ненавижу мужа, ненавижу себя, ненавижу окружающих.

Я давно забыла, что такое улыбка, нежность, симпатия. Все то, что свойственно обычным людям по природе, для меня осталось в далеком прошлом.

Еще раз оглядела себя в зеркале и решила, что пару часов сальных взглядов и непристойных предложений вытерпеть смогу. Не буду отходить от Кармана ни на шаг, как бы мне этого не хотелось.

Через час мы вошли в клуб Скай. Закрытое заведение для ограниченного круга людей. Каждую неделю здесь собираются самые уважаемые представители нашего города. Политики, крупные бизнесмены, криминальные авторитеты. Именно здесь решается судьба федеральных денег. Махинации с госзаказами, откаты чинушам, завышенные в десятки раз суммы в сметах – все это рождается в стенах клуба Скай.

– Вечер добрый, Алексей Николаевич! Ольга Игоревна! – Карманов, даже не взглянув на халдея, швырнул тому мою шубу.

Гордо вскинув голову, я шла по залу вслед за мужем. На каблуках я была выше него ростом, поэтому он редко брал меня под руку.

– Леша, – окликнула его, – я пойду с девчонками поздороваюсь…

– Нет, пойдешь со мной.

Так повелось, что мужчины и женщины здесь отдыхали отдельно. Оно и понятно, если учесть, какие вопросы обсуждались в мужском зале. И то, что сейчас Карман вел меня, разодетую, как шлюху, к мужикам, мне совсем не понравилось.

– Туда?.. – показываю глазами в сторону приоткрытой двухстворчатой двери.

– Туда…

Я не стала спорить, это бесполезно. Сглотнула тревогу и пошла за ним.

– Здорово, Алеша! – навстречу нам встал Масаев, министр здравохранения области.

– Оленька… Ты как всегда бесподобна… – присосался к моей руке так, что я всерьез начала переживать, как бы он не оставил на ней засоса, – посиди с нами, солнышко… укрась наше общество…

А не пойти ли тебе в жопу, старый хер!- подумала я, а на деле лишь мило улыбнулась и присела на диван рядом с мужем.

– Шампанского даме!!! – гаркнул Масаев.

И через минуту передо мной оказался поднос с бокалом игристого и крохотные тарталетки. Я сделала большой глоток и почувствовала болезненный захват на ляжке.

– Не налегай… – прошипел мне на ухо муж.

Он знает, что терпеть этих мерзких людей я могу только в компании алкоголя. Сколько раз я умоляла не брать меня с собой, он всегда оставался непреклонным.

Ему нравится ловить похотливые взгляды других мужчин на меня. Нравится осознавать, что именно ему, Карману, принадлежит самая красивая женщина города. Я его статус. Дорогой аксессуар. Как Майбах. Или одна из самых больших коллекций ножей в стране.

Я сидела и откровенно скучала. Они трепались о каких-то строительных объектах, выбирали подрядчиков, называли суммы откатов, а я ломала голову, какого черта я здесь забыла… До тех пор, пока не поймала себе взгляд сидящего справа мужчины.

Глущенко Михаил. Насколько я знаю, когда-то они с Кармановым начинали вместе, потом им вдвоем в одной фирме стало тесно, и они разбежались. Теперь они конкуренты.

Внешность с фамилией никак не гармонировала. Он больше похож на грузина, нежели на украинца или русского. Брюнет, мохнатые брови, горбатый нос и тонкие ярко-красные губы, которые он постоянно облизывал.

Его я боялась даже больше, чем мужа. В нашем гнилом бомонде давно ходят слухи о его садистских наклонностях. Как-то Карманов по пьяни рассказал, как они с другом ночью закапывали в лесу двух шлюх с отрезанными грудями и половыми губами.

Липкий