Скажи мне, на чем ты ездишь, и я тебе скажу, кто ты. Моя лошадка — это полностью восстановленный «Корнет Стинг Рей 327» 1965 года, унаследованный от бабули Мэй после того, как ушел Попс Лью. Он меня научил всему, что я знаю о быстрых и мощных машинах: научил их водить, поддерживать в рабочем состоянии и любить с неослабевающей страстью.

Поэтому вполне заметно — хотя шлем скрывает мое лицо, — что, если сейчас вдруг передо мной распахнется яма, я радостно в нее прыгну навстречу преждевременной смерти, лишь бы не сидеть лишней секунды на этом мопеде 1993 года.

Да, бывают в моей работе такие хреновые моменты.

Но моему товарищу по мопедному несчастью Коулу Бимонту такие переживания были по барабану. Он трюхал со мной по Бэй-трейл на величественно неспешной скорости и мурлыкал какую-то песенку в микрофон шлема, объезжая в последний момент очередного прогуливающегося техасца. Блин, похоже, в этот ласковый солнечный день половина жителей Корпус-Кристи прочитала наши ищущие приключений мысли и про себя каждый сказал: «Класс! Пошли попадаться им на дороге».

Скейтеры, байкеры и рыбаки сражались за территорию вдоль широкой полосы асфальта, которую мы делили с родителями, волокущими коляски, и мечущимися детьми. От раскинувшейся слева ярко-синей бухты Мексиканского залива сушу отделял ослепительно белый волнолом с манящей беседкой посередине. Справа широкая полоса травы вела по пологому склону вверх, мимо пустой эстрады к рядам отелей, ресторанов и кое-где попадающихся дансингов. Лежащая впереди обсаженная пальмами парковка и забитая яхтами пристань отмечали конец обычной зоны отдыха и начало чего-то совершенно особенного — куда мы, собственно, и въехали.

Мы взяли на себя задачу выполнить разведку на территории зимнего фестиваля в Корпус-Кристи, и эта территория сейчас вырастала перед нами из растоптанной травы. Потом мы должны будем доложить о том, что нашли, нашему боссу Вайлю. Когда он восстанет — типа восстанет из мертвых. Он вамп и принадлежит к тому постоянно увеличивающемуся меньшинству, что связало свою судьбу с обществом, к добру или — куда чаще — к худу.

Как бы там ни было, нам с Коулом уже сообщили почти все необходимые подробности о нашем объекте, и мы решили, что будет забавно и уж по-любому профессионально обнаружить место, где этот объект окопался. Не повредит также ознакомиться с общим планом фестиваля, учитывая, что мы в самое ближайшее время станем одним из его аттракционов.

Через несколько минут мы оказались на месте. Мельтешили сотнями технари из музыкальных групп, суетились владельцы лавочек, расставляя игровые кабинки, трейлеры с едой и лотки, где можно выложить кучу монет за зелья, подвески или свечки, запах которых навевает сны об утраченных возлюбленных. Пробираясь среди столиков ремесленников и будочек охраны, Коул сказал:

— Жасмин, обещай мне, что мы сюда зайдем перед отъездом!

Он показал на киоск, где на вывеске в виде руки четыре фута высотой неоновыми оранжевыми буквами было написано: «Буги-чикенс». Согласно мелкому шрифту, достаточно было инвестировать доллар, чтобы четыре породистых курицы тут же завели классические хиты «Би-джиз».

— Надо их нанять, чтобы за нас выступали, — сказала я.

— Не выйдет, — ответил Коул. — Мне случалось видеть такой взгляд у Вайля. От коронного номера с танцем живота ты его не отговоришь.

Ой-ой-ой.

Вайль даже не пытался смягчить удар — он обрушил его на меня со всей силы два дня назад, когда мы еще ехали по Индиане. Мы его спросили, что будет делать наша группа на зимнем фестивале в Корпус-Кристи, и он ответил:

— Нашего объекта зовут Чень Лун, он привез труппу китайских акробатов — развлечь толпы техасцев в последнюю неделю февраля. Охрана у него непревзойденная, а потому лучший способ для нас выманить его из укрытия — стать зрелищем. Нашей главной приманкой будет Кассандра — Ясновидица, Читающая Таро. Лун совершенно помешан на паранормальных явлениях и против соблазна посетить ее шоу не устоит. А до ее появления на сцене мы своими неповторимыми талантами разожжем у него аппетит. Коул будет жонглировать, ты — исполнять танец живота, а Бергман займется аппаратурой: освещение, звук и наблюдение.

Я вскинула руки, будто они и вправду могли остановить эту ракету.

— Эй, стой! Осади назад, я танец живота исполнять не буду!

— Будешь-будешь. Древнее и красивое искусство, им гордиться надо.

— Да не умею я исполнять танец живота!

— Умеешь. Это в твоем лич…

— Хватит уже читать мое личное дело!

Никто не сказал ни слова. Было тихо, как становится в классе, когда учитель выйдет из себя и швырнет учебник в окно. Я было подумала выйти тем же способом, как выброшенный учебник, но мы ехали в огромном рекреационном фургоне по шоссе I-70, и вариант показался мне чересчур экстремальным.

Вся эта концепция «шоу должно продолжаться» объясняла присутствие Кассандры, которая нам помогла укротить нашего последнего монстра, хотя монстр — Тор-аль-Деган — чуть не успел пожрать мою душу, пока наша чернокосая красавица отправила его обратно в Киронленд, где ему самое место. Но присутствия Бергмана эта концепция не проясняла. Шоу на семейном подряде, которое запланировал для нас Вайль, не требовало, чтобы прожектор и CD-плеер обслуживал талантливый и психованный изобретатель. Ну ладно, с этой загадкой разберемся потом, сейчас на карту поставлены мои моральные принципы!

— Должен же быть иной и лучший способ подобраться к этому Чень Луну, — произнесла я — очень рассудительно, я думаю, потому что мне хотелось выдрать у Вайля брови и приклеить ему же к верхней губе суперклеем.

Он не ответил — просто потянулся на своем бежевом диване. Диван был в точности такой, как напротив, где сидела я, но Вайль смотрел не на меня, а на сидящую рядом со мной Кассандру. И обратился тоже к ней:

— Чень Лун — древний вампир, помешанный на драконах. Говорят, что вскоре после обращения его поймали, когда он осушал дочь вождя. За такое преступление он был сварен заживо. — Кассандра издала звук, выражающий нечто среднее между отвращением и сочувствием, и расправила воображаемую морщинку на ярко-красной юбке. — Он утверждает, что его спас какой-то дракон, хотя и с опозданием. Лун утратил здравый рассудок, но не остроту мысли. При его характере смесь получилась взрывная. В периоды правления трех предыдущих президентов Чень Лун пользовался дипломатической неприкосновенностью и под ее прикрытием воровал ядерные технологии и оказывал влияние на внешнюю политику в пользу Китая. Потом он исчез. По сообщениям наших источников, он пытается завершить превращение из вампира в дракона.

Коул, не отрывая глаз от дороги (и хорошо, потому что машину вел он), вставил реплику: