Эта книга посвящается человеку, который первый прочитал то, что я написала... и попросил написать еще. Спасибо, Джоанна.

Настало время принять решение по игроку.

Человек в темной комнате, ссутулившись, сидел в кресле перед очагом с раскаленными докрасна углями. Его ноги лежали на табурете, а глаза были закрыты. Он напоминал спящего, но если бы кому-либо довелось увидеть работу его мысли, то картина предстала бы воистину неожиданная.

Этот игрок и впрямь мог оказаться полезным, фактически он уже приносил пользу. С другой стороны, игрок становился помехой, когда им овладевали юношеские слабости. Он знал слишком многое, и было бы опасно оставлять столь лакомый кусок пирога без присмотра. Хотя лояльность игрока никогда не подвергалась сомнению, все же ее никто не проверял на крепость по-настоящему.

Пока игрок был пешкой, способной передвигаться в одном направлении, однако пешка эта могла значительно вырасти в цене и даже решить исход партии.

За окном стояла холодная осенняя ночь, угли в камине ярко пылали, дом постепенно погружался в безмолвие и тихо потрескивал.

Часы на каминной полке пробили три. Человек, уютно устроившийся в кресле, не шевелился, продолжая думать.

Игрок, бесспорно, еще может принести пользу, но это будет в последний раз.

Англия, 1813 год

Леди Джейн Пеннингтон чувствовала себя загнанной ланью. Бальный зал представлялся ей лесом, кишевшим холостяками без средств, устроившими на нее облаву.

Укрывшись за пальмой в кадке, Джейн прислонилась к стене. От танцев у нее уже чуть не отваливались ноги, и она нуждалась в передышке.

Не оставляя мысли об отдыхе, Джейн потратила несколько минут на поиски своих пяти кузин. Девушек называли в обществе «ордой Мейвелла». Лорд Мейвелл и был устроителем этой ночной потогонной вахты – то есть бала. Он приходился Джейн дядюшкой.

Самого джентльмена, естественно, нигде не было видно. Карты интересовали его куда больше, чем необходимость, расширяя круг знакомств, развивать матримониальные перспективы для своих пяти дочерей, и хотя Джейн позволила себе в душе возмутиться по этому поводу, внешне её возмущение никак не выразилось.

А ведь он мог бы по крайней мере обеспечить дочерей сопровождением и официально знакомить их с потенциальными женихами, тем более что сам наградил несчастные создания характерным мейвеллским носом и вдобавок склонностью к дурным привычкам.

Наконец поиски Джейн увенчались успехом. Первой она заметила самую младшую кузину, Серену, застенчиво наблюдавшую за танцующими. В свои пятнадцать лет Серена еще не доросла до выхода в свет и посещения балов, но решение принимала не Джейн. Лорд и леди Мейвелл оптом выкинули дочерей на рынок невест, вероятно, надеясь, что кто-нибудь да клюнет.

Покинув временно укрытие за пальмой, Джейн устремилась к Серене, чтобы украдкой поправить ей пояс и приладить на место выбившийся из прически локон.

– У тебя на лифе пятно, дорогая, – прошептала она. – Приколи поверх него шелковый цветок.

Ахнув, Серена кивнула и заторопилась в дамскую комнату. Тем временем Августа, старшая из пяти сестер, которой еще не исполнилось и двадцати, раздобыла где-то бокал с шампанским.

Поскольку леди Мейвелл не было поблизости, Джейн бросилась к Августе, как вдруг на ее пути вырос молодой человек.

– Леди Джейн! Умоляю вас, подарите мне этот танец!

Джейн прищурилась. Как же зовут этого пройдоху? Три месяца назад, когда она только приехала в Лондон, ее познакомили со всеми мужчинами до пятидесяти лет, но она с трудом могла вспомнить хотя бы одного из них.

Зато они слишком хорошо запомнили ее. Леди Джейн Пеннингтон, богато одетая и не обремененная мужем, представляла собой лакомую добычу для любого предприимчивого молодого человека. Внимание мужчин поначалу льстило Джейн, но затем стало раздражать, особенно когда она осознала, что на самом деле является главной причиной их обожания.

Досада, должно быть, отразилась на ее лице, так как молодой человек поспешно отступил назад.

– Миледи?

Биллингсли. Это имя всплыло в памяти Джейн невесть откуда.

– Мистер Биллингсли, прошу меня простить. – Она вежливо улыбнулась. В конце концов, мистер Биллингсли не виноват, что является самым скучным из всех молодых людей, с которыми ее когда-либо сводила судьба. – Меня ищет моя тетушка...

Она почти не погрешила против истины, если учесть тот факт, что тетя Лотти, узнай она о поступке Августы, непременно пожелала бы, чтобы Джейн взяла на себя необходимые полномочия.

– Насколько я могу судить, моя кузина Джулия как раз свободна...

Разочарование тут же стерло с губ молодого человека улыбку, однако он, овладев собой, кивнул:

– Чтож, я рад...

Не дослушав, Джейн устремилась дальше. К тому времени когда она, с трудом маневрируя среди танцующих, достигла Августы, последняя с серьезным видом щурилась на сияющий канделябр.

– Посмотри, Джейн, – Августа указала глазами вверх, – на потолке играют маленькие радуги. – Она хихикнула. – Разве не прелесть это шампанское?

Ну вот! Джейн дернула кузину за руку, выводя из состояния прострации, и потащила через зал.

– Дорогая, здесь слишком жарко. Тебе самое время подышать свежим воздухом.

Августа не сопротивлялась.

– Ох, меня слегка покачивает, – вдруг простонала она.

– А ты что-нибудь ела сегодня? – Августа энергично покачала головой:

– Нет, конечно. Я хотела влезть в это платье. Разве я не чудесно выгляжу?

Понимая, что худшее еще впереди, Джейн вздохнула:

– Ты выглядишь шикарно, моя радость, но нам нужно идти. Сюда, в эти двери...

Спустя несколько мгновений шампанское изрыг-нулось в кусты, и Августа в сопровождении горничной последовала к себе, внезапно приняв добровольное решение положить веселью конец и оставив Джейн на террасе вдыхать прохладный вечерний воздух.

Все, что она могла сказать по поводу происходящего в доме, заключалось в одном-единственном слове – скука.

Надеясь, что ее никто не видит, Джейн позволила себе лениво потянуться. Вращая головой из стороны в сторону, она потирала шею и размышляла, как вдруг в окне третьего этажа увидела слабый огонек свечи. Она насторожилась. Разве не эту комнату дядюшка запер недавно под предлогом того, что состояние дымовой трубы вызывает опасения?

Отступив на несколько шагов, Джейн попыталась разглядеть, что творится за окном. По краю террасы тянулась балюстрада, с нее вниз вела изгибающаяся лестница.