— Слизняк!.. Слизняк, почему тебя никогда нет на месте, когда ты мне нужен?

— Я здесь, господин.

— Он «здесь»… Чего стоишь, вылупился? Передвинь на три деления телескоп к северо-востоку…

— Сейчас, господин.

— Отлично! А теперь принеси мне «Звездные карты».

— Вот они, господин.

— Что «вот»? Ты мне что притащил, бестолочь? Мне нужен четвертый том, а ты принес третий! Живо беги в библиотеку и принеси четвертый том… И пятый заодно! И прихвати «Небесный хоровод», всю подшивку за прошлый год… Да, кстати, не забудь заглянуть в лабораторию и убавь огонь под ретортой. Смотри, если декокт опять выкипит, как в прошлый раз, сам в лес к единорогам отправишься!

— Да, господин. Уже бегу, господин!

— Он бежит! Стой, Слизняк! У меня чернила кончились! И я пить хочу!

— Сейчас принесу…

— Вот послали боги слугу. Слизняк! Передвинь телескоп еще на три деления! Я что, все должен делать сам? А ты тогда тут зачем?

— Господин…

— Ты еще здесь? Я тебе что приказывал?

— Уже бегу!

Прикрыв за собой дверь обсерватории, я кинулся вниз по витой лестнице. Помнится, в первое время отчаянно боялся споткнуться на узких крутых ступеньках в полутьме и сломать себе шею, но потом привык.

Та-ак, сначала в библиотеку — она ближе, всего на этаж ниже обсерватории. Огня зажигать не стоит — я и так прекрасно знаю, где что стоит или лежит. Главное — не перепутать подшивки «Небесного хоровода». А что до «Звездных карт», то хозяин сам накануне гонял меня именно за третьим томом, перед этим намылив шею за то, что я принес второй. А перед вторым мне точно так же влетело за первый… Чувствую, придется перебрать все тридцать шесть томов «Звездных карт», пока господин не найдет искомого.

Прихватив нужные книги, бегу в лабораторию. Проклятье! Декокт уже почти выкипел! По счастью, я знаю нужное заклинание. Та-ак, дольем немного серебряной воды, перемешаем, сосредоточимся… Готово! Надеюсь, господин ничего не заметит. А если заметит… Хм, синяк от рога единорога у меня уже почти прошел, так что можно сажать новый.

Что там у нас еще? Чернила! Опять сосредоточиться, щелкнуть пальцами… Готово! Прыгая через две ступеньки, взбегаю в обсерваторию.

— Тебя только за смертью посылать! — Хозяин склонился над столом и что-то чертит. — Передвинь телескоп…

— Еще на три деления к северо-востоку, — бормочу я.

— Болтаешь? Смотри, посажу под замок в подвал!

— И будет как в прошлый раз, — цежу сквозь зубы.

— Молчать! Где мое питье?

— Вот оно, господин, — с поклоном протягиваю хозяину полный кубок.

Он подозрительно принюхивается к содержимому:

— Что-то я не заметил у тебя в руках кувшина, когда ты входил! Что это такое?

— Вода. Но если хотите, я могу…

— Хочу! Сейчас что, пост, почему я должен сидеть на хлебе и воде? Принеси мне отвар из бессон-травы! Живо! И передвинь телескоп еще на три деления!

Дело плохо. Если воду, эль и вино я худо-бедно еще могу наколдовать — научился за столько-то лет! — то травяные сборы, до которых мой хозяин большой охотник, мне всегда приходится готовить. Впрочем, заваривать бессон-траву просто и быстро — гораздо больше времени уходит на путешествие по лестнице вниз-вверх. Впрочем, можно же сократить путь!

Воровато обернувшись на плотно прикрытые двери обсерватории, я запрыгнул на перила лестницы и съехал вниз.

Кухня у нас расположена на самом нижнем этаже, там же находится большой очаг, в котором можно одновременно зажарить сразу двух быков. Огонь, горящий в нем, отапливает всю башню. Погасить его невозможно — в какое время вы ни зайдете туда, в очаге всегда будет трепетать несколько язычков пламени.

Кухня — это моя вотчина. Готовить я люблю и умею. Научишься тут, когда месяцами сидишь на скудных крестьянских подношениях. Сами селяне питаются довольно однообразно — каша, щи из зелени, хлеб, сыр, молоко, иногда домашние колбасы и вареные яйца. Мясо они видят лишь несколько раз в год, чуть-чуть чаше — рыбу. Ее в основном едят летом, когда детвора добывает по утрам улов из ближайшей реки. Примерно то же самое приносят и к подножию башни. Впрочем, на наш стол иногда попадает и дичь, приправленная ароматическими травами, и грибы, и ягоды. Последнее — моя заслуга. Я довольно часто хожу в лес — гораздо чаще, чем думает мой хозяин. И в город на базар ухитряюсь выбира…

Что за демоны? Стучат? В такое время?

Уже добравшись до кухни и отработанным до автоматизма пассом усилив огонь в очаге, я обернулся к дверям. Первый этаж представлял собой довольно просторный зал, откуда можно было попасть на кухню, в кладовые, подвалы и на пустующую сейчас конюшню. Имелась и входная дверь, за которой определенно кто-то стоял.

Сотворив маленького светлячка, я отправил его облетать холл, чтобы он зажег торчащие в гнездах факелы. После чего поставил на огонь чайник для бессон-травы.

Нет, точно стучат! Осторожно и, я бы даже сказал, безнадежно. Тот, кто стоит снаружи, абсолютно уверен, что ему сейчас, в первом часу пополуночи, никто не откроет, но продолжает на что-то надеяться. Хм. И кто там такой упрямый?

До того момента, когда закипит вода и надо будет снимать чайник с огня, у меня оставалось время, так что я подошел к двери и осторожно заглянул в магический глазок.

Снаружи царила ночь. Наступило новолуние, так что на улице было темно. Но я ясно видел чей-то силуэт.

— Кто там?

Незваный гость даже подпрыгнул и шарахнулся прочь, но тут же вернулся.

— Пустите меня!

Голос определенно женский. Даже девичий. Отчаянная девица! Конечно, если это действительно девица, а то знаем мы, кто любит шастать такими вот безлунными ночами. Неправда, что только полная луна активизирует всякую нежить. Кое-кто просто обожает новолуние и вообще непогоду.

— Пустите, пожалуйста… Мне нужна помощь!

— Хозяин сейчас не принимает. Приходите утром.

— Ну, пожа-аа-а-луйста!.. Мне страа-а-ашно! Ну, господин волшебник! Ну что вам стоит?

«Господин волшебник»? Хм!

— Волшебник занят! Сейчас он вас в любом случае не примет!

— Я подожду… Только не здесь! Я боюсь! Ну, пожалуйста!

Из кухни донесся переливчатый свист. Это мое изобретение — в носик чайника вставляется обычная детская свистулька. Я сам придумал — когда в одиночку хлопочешь на кухне, иногда не успеваешь за всем уследить.

— Подождите немного, — решился я. — Сейчас я кое-куда сбегаю и…