С самого начала я хотел бы извиниться перед теми, кто не найдет своего имени в этом списке. Но если бы я написал его полностью, то места для книги не осталось бы.

Но я помню вас. Всех кто читал мои первые пробы, критиковал и помогал сделать текст лучше.

Но ничего не было бы без моего папы. Земляного Бориса Яковлевича и мамы Каримовой Рении Камаевны. Самые лучшие Папа и Мама на земле, они научили меня всему в жизни. Я помню вас.

Во вторую очередь хотел бы поблагодарить писателей Вадима Давыдова, Иара Эльтерруса, Юрия Ивановича и особенно Игоря Поля. Их дружелюбное внимание и поддержка в разные моменты моей жизни сильно мне помогли и помогают сейчас.

И своих друзей Виталия Смагоринского, Михаила Русина, и свою любимую жену Натальюшку, а так же многочисленных внимательных и строгих читателей и писателей Мошковского СамИздата. Именно их дружеское подталкивание в спину, заставило меня писать больше.

На свете есть много вещей, насчет которых разумный человек мог бы пожелать остаться в неведении.

Эмерсон

Шесть человек в грязно-зеленых комбинезонах прорубались сквозь зеленое месиво джунглей, не щадя ни длинных зазубренных клинков, ни сил. Буквально на пятках у них висели, как минимум, пять групп преследователей, желавших только одного – догнать и уничтожить тех, кто сжег дотла шедевр высоких японских технологий и основу благосостояния маленькой центральноафриканской страны – завод по очистке героина. Вместе с заводом начисто сгорела и база Военно-воздушных сил державы. Составляли ее два легкомоторных самолета Cessna и три древних «вертушки» Chinook. Их списали с вооружения USAF бог весть сколько лет назад, и до последнего времени они стояли рядышком на бетонке аэродрома, как на выставке. Расправа с базой только добавляла преследователям энтузиазма.

Группа, уходившая от преследования, не имела знаков различия, документов, национальности и даже имен. Французский спутник, осуществлявший мониторинг этой территории в рамках программы разделения зон ответственности, транслировал на землю только короткие кодовые пакеты, расшифровать которые не представлялось возможным. Так что они могли быть и немцами, и англичанами, и даже американцами. Хотя, впрочем, нет. Слишком жестко группа отрывалась от преследования.

А те шестеро, на которых делались многочисленные ставки в Центре слежения на Рю ди Маржери в тихом пригороде Лиона, на короткое время остановились. Командир группы одним движением выдернул нанесенную на прочный пластик карту и расстелил ее на коленях. Потом вынул радиокомпас и, сверив координаты и направление, жестом подозвал одного из спутников.

– Змей, смотри! – он ткнул пальцем в карту. – Здесь и здесь нас наверняка ждут. Войска из Анбо и Нгаты если переброшены, то вот тут их и разместили. По болоту мы не пройдем, на реке уже все кишит от патрулей. Остается только сюда…

– На горное плато? – недоверчиво хмыкнул тот, кого назвали Змеем. – Хочешь взобраться и вызвать «вертушку»? А черные за нами не полезут? А, Паш?

– Ну, горы не джунгли, – резонно заметил Паш, он же подполковник Павел Сидельников, командовавший группой в этом сомнительном предприятии. – Сильно там не повоюешь…

Змей, он же майор по прозвищу Змей, некоторое время внимательно рассматривал карту, словно уже мысленно штурмовал эти горы, и, задумчиво почесав лоб, произнес:

– Вот только…

– Что «только»?

– Гляди: вся карта точнехонькая, можно в лупу разглядывать. – Он провел ладонью по гладкому листу пластика, словно сметал невидимые крошки. – А здесь, – ладонь сжалась в кулак прямо над районом небольшого плато, примыкавшего к горной системе, – как будто кто поверх сетку натянул! Так, одни общие очертания.

– Да я вроде эту карту еще на корабле получил, – с сомнением протянул Павел. Он сложил карту и стал заталкивать ее в карман куртки.

– Ладно. На месте разберемся.

– Это так же, как в Сирии? – саркастически заметил Змей. – Много мы там наразбирались!

– Есть варианты? – сухо осведомился подполковник. И, получив в ответ отрицательное покачивание головой, скомандовал, повысив голос:

– Попрыгали, волки!

Офицеры диверсионной группы «Изумруд» УСО ГРУ, привыкшие за годы службы ко всему, преодолели стометровый скальный подъем практически с ходу. Но никто не ожидал того, что они увидели на плато в густом переплетении тропической зелени. Покинутый много лет назад город, почти полностью разрушенный джунглями и дождями, сохранил свое великолепие, несмотря ни на что.

Полуосыпавшиеся, но все равно прекрасные скульптурные изображения давно забытых богов и чудовищ, тонкие колонны, поддерживавшие когда-то высокие, а ныне просто обвалившиеся своды, поражали красотой и изяществом резьбы. Многие куски стен еще сохраняли фрагменты штукатурки с цветными росписями. Из крошечного фонтанчика на заросшей травой площади сочилась прозрачная, чистая вода. Пораженные открывшимся зрелищем, матерые волки войны разбрелись по забытому городу, словно школьники на экскурсии. Сам подполковник первым делом подошел к фонтанчику, сунул в воду серебристый карандаш портативного анализатора, дождался, пока загорится зеленый огонек, и, удовлетворенно хмыкнув, наполнил флягу до краев чистой прохладной водой.

Задумчиво прихлебывая из горлышка, Сидельников отошел в сторону и, наткнувшись глазами на кусок красочной росписи, остановился.

На фреске была девушка в длинном, до пят, красном платье. Видимо, роспись изображала некий ритуальный танец. Партнером девушки был тщательно выписанный дракон. Не менее странным было также то, что лицо девушки, ее руки и ступни ног были белыми. Удивительно, если учесть, что фреска находилась почти в центре африканского континента.

Красиво, конечно, но сначала – дело. Нажав на тангенту передатчика, Паш коротко бросил в микрофон:

– Третьему – эфир.

Почти сразу из зарослей выскочил капитан Сойкин по прозвищу Шило – радист группы.

– Там плешка, типа площади. Так я туда. Йес?

– Хрен с тобой, пошли до плешки.

Через две минуты, установив через спутник связь с подразделением, которое должно было выдернуть их из джунглей, они узнали, что вертолет по куче причин будет только к утру…

Собрав группу, Павел распределил задачи. Истратив последние гранаты и мины, они превратили небольшой кусочек города в относительно неприступный бастион. Постепенно возбуждение от первых минут знакомства с затерянной цивилизацией стало спадать. Наконец практически все, кроме часовых, вырубились, забывшись коротким тревожным сном.

Лишь Змею не спалось в этом археологическом раю. Он все ворочался с боку на бок, вспоминая совершенно нетронутую временем статую, изображавшую девушку, почти подростка, привставшую на цыпочки, с веткой пальмы в протянутых руках. В ней начисто отсутствовала женская притягательность, во всяком случае, для майора, предпочитавшего гораздо более сформировавшиеся фигуры. Но была в ней какая-то… мольба, что ли. Немая, непонятная и тем страшная.