Прошло ровно 100 лет с начала Первой мировой войны. Официальная пропаганда того времени назвала ее Великой, затем Второй отечественной, а иногда даже Второй великой отечественной войной. И таковой бы ей и остаться в памяти потомков. Но грянул 1917 год…

Изучение роли русской армии в переломных событиях 1917 г. началось в 1920-х гг. и продолжается по настоящее время. Анализу соответствующего комплекса научной литературы посвящено немало обстоятельных работ, в том числе монографий, поэтому нет необходимости подробно останавливаться на ее разборе. Отметим только, что революционное движение в армии в целом рассматривается в разделах крупных трудов по истории революций 1917 г., ряде книг, кроме того, несколько десятков исследований опубликовано по отдельным проблемам этого явления. При этом до последнего времени у тех, кто изучает этот период, нередко возникает вопрос: кто ответствен за развал Русской армии? Одни специалисты продолжают отстаивать точку зрения, что все беды — от Временного правительства, другие обвиняют большевиков. По мнению же автора, доля ответственности лежит на тех и на других. Причем по количеству вышедших научных публикаций преобладает критика военной политики Временного правительства.

Необходимо отметить, что практически вся имеющаяся литература по послеоктябрьскому периоду страдает таким серьезным недостатком, как весьма поверхностный показ событий на фронте в целом, не говоря уже об истории борьбы за власть в действующей армии, приведшей к ее развалу. Отчасти это вызвано значительно меньшим по сравнению с дооктябрьским периодом количеством документальных источников, сохранившихся в фондах государственных архивов. Дело в том, что в период германского наступления в феврале 1918 г. многие штабы полков, дивизий, корпусов и даже армий на Северном и Западном фронтах были захвачены противником (в плен попал даже штаб Западного фронта). А на Юго-Западном, Румынском и Кавказском фронтах значительная масса документов вместе с огромным военным имуществом действующей армии стали добычей вооруженных формирований украинской Центральной рады и правительства Закавказья (Азербайджана, Армении и Грузии) — Закавказского комиссариата.

Надо сказать, что в известной степени эти пробелы восполняются таким важным источником, как периодическая печать 1917–1918 гг. Предметом изучения автора предлагаемой читателю книги стали многие десятки газет, выходивших в тот период как в центре, так и в действующей армии и прифронтовых районах. В них освещались (по-разному, в зависимости от партийной принадлежности) послеоктябрьские события на фронте, публиковались письма солдат и офицеров, резолюции фронтовых, армейских, корпусных и прочих съездов, митингов, собраний, наказы солдат различным властным структурам, постановления солдатских комитетов, приказы большевистских ревкомов и советских комиссаров и многое другое.

Однако главный недостаток предшествующей научной литературы состоит в том, что революционные процессы в вооруженных силах в 1917 г. рассматривались по одной схеме, а события унифицировались. Исследователей в основном интересовали вопросы, связанные с проведением Октябрьской революции. Все работы заканчивались главным образом безапелляционным утверждением о том, что советская власть окончательно установлена на том или ином фронте либо в армии такого-то числа такого-то месяца. Как правило, для подобного заключения хватало резолюции, в поддержку (или о признании) новой власти, вынесенной съездом солдатских депутатов изучаемого объекта. Но почему тогда армия, в основном лояльная к советской власти, в течение менее чем четырех месяцев была ею демобилизована и в марте 1918 г. прекратила существование? Ответу на этот вопрос и посвящена данная книга.

В предлагаемой вниманию читателей работе, подготовленной на основе разнообразного круга источников и научной литературы, предпринята попытка дать общую картину процессов, происходивших на протяжении 1917 г. в русской действующей армии, насчитывавшей около 7 млн. человек, что составляло 80% состава вооруженных сил государства. Рассматривается ее демократизация от Февраля к Октябрю, приведшая к необратимым последствиям, причем основное внимание уделяется послеоктябрьскому периоду, так как именно в конце октября — ноябре разгорелась острая борьба за власть между большевиками и их политическими противниками на всех пяти фронтах, каждый из которых обладал своей спецификой. В работе показано отношение солдатских масс к этому противостоянию, их участие в претворении в жизнь первых советских декретов, влияние последних на исход борьбы за армию, закончившейся ее ликвидацией.

После победоносного наступления Юго-Западного фронта летом 1916 г., вошедшего в историю как Брусиловский прорыв, произошел перелом в Первой мировой войне в пользу Антанты. Многим в то время даже стало казаться, что предстоящая военная кампания будет последней и победа уже не за горами. Сам главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов, хорошо знавший сложившуюся к концу 1916 г. обстановку на фронтах, с большим оптимизмом смотрел на исход войны и верил в скорую победу. «Война уже выиграна нашими союзниками, — заявил генерал корреспонденту английской газеты «Тайме», — хотя невозможно еще определить, сколько понадобится времени, чтобы убедить неприятеля, что дело, из-за которого он залил кровью Европу, безвозвратно потеряно». Та же мысль прозвучала в беседе полководца с репортером другой английской газеты — «Дейли Кроникл»: «Победа держав Согласия обеспечена, война может окончиться в 1917 году».

Но этим вполне реалистичным прогнозам не суждено было сбыться: наступал февраль 1917-го. Об этих днях Брусилов впоследствии писал в своих мемуарах: «в Ставке, куда уже вернулся Алексеев (Гурко принял опять «Особую» армию), а также в Петербурге было, очевидно, не до фронта. Подготовлялись великие события, опрокинувшие весь уклад русской жизни и уничтожившие и армию, которая была на фронте (курсив наш. — С.Б.). Глухое брожение всех умов в тылу невольно отражалось на фронте, и можно сказать, что к февралю 1917 года вся армия, — на одном фронте больше, на другом меньше, — была подготовлена к революции. Офицерский корпус, в это время также поколебался и, в общем, был крайне недоволен положением дел. Лично я был в полном недоумении, что из всего этого выйдет. Было ясно, что так продолжаться не может, но во что выльется это общее неудовлетворение — никак предугадать не мог… Вот при этой-то обстановке на фронте разразилась Февральская революция в Петрограде».