В истории есть страницы, вспоминать которые не хочется. У каждого народа остались неприятные воспоминания, трагедии, которые мы очень плохо знаем, потому что, по существу, не хотим знать. Что за радость смотреть в безжалостное историческое зеркало? Уж больно неприглядная там видится картина. Иногда невыносимая!

Годы Второй мировой войны были временем не только рвущих сердце трагедий целых народов и поразительного героизма тех, кто сражался против фашизма, но и гнусного предательства. Предателей оказалось немало — на огромных пространствах от Ла-Манша до Кавказа. Они нашлись на территории и Советского Союза, и наших европейских соседей — близких и дальних. Повсюду, куда немецкие войска приходили и устанавливали оккупационную администрацию, на Украине или в Прибалтике, во Франции или в Голландии, они обнаруживали надежных помощников и прислужников.

Местные жители, рьяно, с откровенным энтузиазмом, с очевидным удовольствием, хотя и не бескорыстно, стремясь отличиться или нажиться за счет своих жертв, помогали немцам управлять захваченными территориями (то есть своей родиной, попавшей в беду!), эксплуатировать, угнетать и уничтожать сограждан, соседей, собственный народ. Обслуживали, охраняли и спасали оккупантов от настоящих патриотов — партизан и участников антифашистского Сопротивления.

Сразу после войны немецких прислужников и прихвостней искали, судили и наказывали. Однако же нашли и посадили на скамью подсудимых далеко не всех. Но не по причине милосердия и не потому, что не смогли найти… Не так-то приятно сознавать, что соседи и сослуживцы, знакомые и близкие помогали врагу и их оказалось так много. Поэтому предпочитали забыть. Перевернуть эту страницу истории. Делать вид, будто нечего и не было.

Но непреодоленное прошлое, загнанное в глубины сознания, похороненное на дальних полках архивов, вновь и вновь дает о себе знать. Вопрос-то не только и не столько исторический, сколько вполне актуальный. Предательство существовало всегда. Готовые перейти на сторону врага и нанести удар в спину никуда не исчезли.

Еще сложнее обстоит дело с предательством в широком смысле этого слова. Французы, которые после военного поражения летом 1940 года помогали немецким нацистам, служили существовавшему тогда правительству в Виши. Так же как и хорваты или словаки — в своих странах, образованных в те годы волей Гитлера. Формально они не предатели, они же состояли на службе собственных государств. Это не печально известные нам полицаи, не рядовые охранники концлагерей, не какое-нибудь отребье. А политики и чиновники, общественные деятели и священнослужители, иногда весьма заметные в своих странах, сделавшие немалую карьеру. Но после Второй мировой возмущенные сограждане все равно назвали их предателями и судили!

Потому что те, кто так или иначе помогал нацистам, в реальности соучаствовали в преступлениях Третьего рейха. И потому предали интересы собственных народов. Изменили родине и те, кто напрямую не прислуживал немцам, но действовал в их интересах. О таких исторических фигурах тоже пойдет речь в этой книге. Каждый, кто, видя несправедливость, издевательства, мучения, которым подвергали невинных людей, ничего не сделал, чтобы их спасти, — отмечен каиновой печатью и виновен. Так поставил вопрос XX век.

В годы Второй мировой предательство обрело такие масштабы, что впору ужаснуться! Но все-таки главное — разобраться и понять: что рождает предателей?

Однако можно ли заранее предвидеть, что тот или иной человек готов перебежать на сторону противника? Скажем, военные психологи и контрразведчики многих стран десятилетиями ищут ответ на болезненный вопрос: как распознать предателя? Как заранее установить, кто способен изменить родине, предать товарищей, повернуть оружие против своих и служить врагу? Аналитические подразделения специальных служб составили на эту тему целые монбланы исследований, разработали ведомственные рекомендации и методики. Но с точки зрения психиатрии верность представляет собой нечто неуловимое. Пока что ни один научный труд не позволил установить характерные черты потенциального предателя.

Дело не только в личных качествах тех, кто перешел на другую сторону. Но и в их взглядах, представлениях о жизни и мироустройстве.

Адольф Гитлер не остался в одиночестве, поскольку предложил универсальных врагов. А чем еще был национальный социализм, как не коллекцией различных представлений о врагах? Упоение ненавистью — яд, который Гитлер подмешивал к политической и духовной пище целых народов. И потому нашел себе бездну единомышленников и добровольных помощников. В том числе среди тех, кого он назначил в жертвы…

Я хорошо знал покойного генерал-майора Эдуарда Болеславовича Нордмана, который всю жизнь прослужил в ведомстве госбезопасности. Он руководил управлением КГБ в Ставрополе, когда хозяином края был растущий партийный работник Михаил Сергеевич Горбачев. Потом возглавил Комитет госбезопасности Узбекистана, но рассорился с единоличным властителем республики Шарафом Рашидовым.

Родившийся в Белоруссии генерал Нордман был симпатичен мне тем, что в июне сорок первого, не колеблясь ни минуты, девятнадцатилетним юношей ушел в лес партизанить. Он рассказывал:

— Поздно вечером 22 июня работники райвоенкомата привезли винтовки, патроны, гранаты. Я получил винтовку образца 1896 года, девяносто патронов, гранату. А 28 июня мы уже приняли бой с немцами. Наш партизанский отряд был первым на территории Белоруссии.

Нордман сражался против оккупантов до возвращения Красной армии.

Я спрашивал его, как долго он был готов воевать в партизанском отряде.

— Пока не убьют, — ответил он.

Когда Белоруссию называют партизанской республикой, я всегда вспоминаю генерала Нордмана. Конечно же он постоянно возвращался к тем годам. И вот что его мучило:

— Сразу после прихода гитлеровцев появились полицаи, предатели и пособники оккупантов. У меня просто не укладывалось в голове, как это могло произойти. Перед войной так уверенно говорили о непоколебимом морально-политическом единстве нашего народа — и вдруг такое. Откуда же взялись предатели?..

В Федеративной Республике Германии посадили на скамью подсудимых бывшего охранника концлагеря Собибор Ивана Демьянюка. Процесс был уникальным. В центре внимания оказался непривычный преступник — не немец-нацист, а иностранец, который преданно служил немцам. Иван Демьянюк — бывший наш соотечественник, советский человек, боец Красной армии.

И сразу возникли два вопроса: настал момент, когда немцы захотели разделить ответственность за преступления Третьего рейха со всей Европой? Или же мы не желаем сознавать, что Гитлеру служили не только немцы? И советские люди тоже участвовали в нацистских преступлениях…