Виктор Кравцов

Попугай и воробей

Кондратом звали маленького волнистого попугайчика, который жил в клетке у одного мальчика по имени Вадим.

Вадим был неплохим учеником, любящим сыном, вежливым и воспитанным, но своему маленькому питомцу он уделял мало времени: забывал вовремя дать Кондрату свежий корм и налить чистой воды.

Отец Вадима ругал за это, да и мама не раз упрекала. «Любить животных — значит заботиться о них», частенько говорила она сыну. Однажды теплым, июньским утром Вадим забыл закрыть дверцу в клетке и ушел гулять. Кондрат вылетел из клетки в комнату, а затем через распахнутую дверь балкона на улицу.

И началась для попугая вольная жизнь на свободе, полная опасности и неожиданности.

Как-то Кондрат повстречал воробья, разговорился с ним на только им понятном птичьем языке и подружился. Воробья звали Чиком, он хорошо знал окрестности и был проворным.

Каждый день у Кондрата и Чика начинался так. Просыпаясь, друзья приводили себя в порядок: прихорашивались, чистили перышки, клювиками поправляли пух у себя на грудках. Иногда принимали и водяные ванны — купались в луже после дождика.

Днем попугай и воробей кормились на ближайшем ячменном поле, клевали хлебные корки, которые бросала на клумбы знакомая старушка- пенсионерка, собирали на тополях мелких букашек.

Несколько раз Чик прилетал к открытому летнему кафе и утаскивал у зазевавшихся посетителей прямо из-под рук воздушную кукурузу, орешки арахиса, а то и целые кусочки сдобных булочек.

Всем, что маленькому и юркому Чику удавалось раздобыть, он щедро делился с попугайчиком Кондратом. Прохожим изредка удавалось видеть странную картину: на земле под колючим кустарником зелено-желтый попугайчик и серо- коричневый с черным горлышком воробей усердно клевали какой-нибудь лакомый кусочек и оживленно болтали. Подкрепившись, Чик с Кондратом лениво перелетали с одного места на другое, с интересом наблюдая за жизнью на земле с высоты своего птичьего полета. Или усевшись рядышком где-нибудь в укромном месте, грелись в лучах теплого, ласкового солнышка. Ночевали они на ветках деревьев с густой листвой или на чердаках соседних домов.

Однажды Кондрат увидел своего бывшего хозяина Вадима. Тот шел от автобусной остановки вместе со своей мамой, прижимая руками к груди большую стеклянную банку. В банке среди зеленых водорослей плавали маленькие разноцветные рыбки. Лишь одна отличалась от других — большая и почти черного цвета. Она плавно шевелила хвостом, таращила выпуклые глаза и важно открывала рот, как бы говоря: «Неси нас осторожно, мальчик, не урони банку».

Очевидно, Вадим все-таки любил животных, и взамен улетевшего попугайчика упросил родителей купить ему аквариум для разведения рыбок…

За два месяца птичьей дружбы друзьям довелось испытать много приключений. Они попадали в разные переделки: в них стреляли хулиганы из рогаток, они удирали от падающего на них камнем коршуна, от голодной кошки.

Однако, со временем Кондрат стал замечать, что солнце уже не так тепло греет, что дни становятся короче, а ночи длиннее, что листья на деревьях пожелтели и стали постепенно облетать. Ему, родившемуся, выросшему и жившему в теплой, уютной квартире все это непонятно.

Чик же ничему не удивлялся. Он все так же резво прыгал на пыльной обочине дороги, выхватывал хлебные крошки у неповоротливых голубей, о чем- то спорил со своими задиристыми товарищами- воробьями.

Попугайчик поначалу молчал, но как-то раз, когда они вдвоем в мелкий, противный, моросящий дождик сидели на карнизе дома за водосточной трубой, не выдержал и спросил у Чика о переменах, произошедших в природе. И тот объяснил Кондрату о временах года: о весне, когда начитает зеленеть трава и распускаться листья на растениях. О теплом, как правило, лете, когда солнышко согревает своими лучами все: землю, воду, воздух, а так же зверей и птиц, и даже людей-этих непонятных существ, то умильно- добрых, а то вдруг злых и жестоких.

«Сейчас начинается осень», чирикнул воробей, «А скоро наступит зима».

«Зима?» переспросил Кондрат, «А что это такое?» И Чик объяснил ему, что зима- это самое суровое время года. Это та пора, когда всю землю и воду сковывает морозом, когда от пронзительного холода нигде нельзя укрыться, даже в старой соломе под стрехой пригородной фермы, когда люди тепло одеваются и дети катаются на санках и лыжах. Зимой с неба падает белый-белый снег большими хлопьями или маленькими шариками, похожими на крупу.

Кондрат вдруг вспомнил, что иногда его бывшие хозяева приходили с улицы, и их шапки были в белых пушинках, которые на глазах таяли и превращались в капельки водь:. От рассказа воробья и своего воспоминания Кондрату стало не по себе. Он понял, что холодной зимы ему, теплолюбивому попугаю, не пережить. Что же было делать? Возвращаться в теплую квартиру, но в клетку не хотелось. Зябнуть на стылом ветру и страдать от бескормицы в сугробах тоже не было никакого желания.

От грустных мыслей Кондрат весь съежился и задрожал.

Чику стало жалко своего длиннохвостого друга, и он решил помочь ему.

«Мы полетим с тобой в жаркие страны, теплые края — туда, где никогда нет зимы, где всегда много корма», сказал он.

«А ты знаешь туда дорогу?» встрепенулся попугайчик.

«Нет», ответил Чик «Но мы ее обязательно найдем».

Весь вечер друзья оживленно разговаривали, обсуждая подробности предстоящего путешествия.

Следующий день выдался тихим и ясным, хотя и немного прохладным. Рано утром Чик и Кондрат плотно позавтракали у подъезда дома, на корзине которого они провели эту ночь. Накануне здесь весь вечер бегали мальчишки и стреляли друг в друга из трубочек горохом и пшеном. Ни сентябрьский дождик, ни приказы матерей идти домой не могли остановить их. Лишь с приходом темноты окончились детские проказы. На земле же осталось немалое количество птичьего пропитания.

Наклевавшись зерен, друзья взлетели в воздух, приятно бодрящий их спозаранку, дали прощальный круг над районом своего проживания и направились в сторону, в какую не раз тянули стайки быстрых уток, величавые клинья серых гусей и длинные треугольники журавлей, оглашающих окрестности своими печальными криками. В эту же сторону так же летели различные мелкие птички: рыжие камышовые овсянки, толстоклювые пеночки, желтоспинные мухоловки, но Кондрат и Чик прибились в пути к парочке белых трясогузок, и почти всю дорогу летели с ними вместе.

Длинной и долгой была эта дорога. Птицы пролетели над шумными городами, заброшенными деревнями, обширными полями и пожелтевшими лесами, над быстрыми реками и спокойными озерами. А дальше пошли бескрайние открытые равнины- степи, а затем почти безлюдные пустыни и