Кирилл Ликов

Сказка о Суррогатном разуме

Жил да был в нашем царстве-государстве, на околице столичной мужичок и было у него три сына. Двое умные были. Первый шибко, второй так себе. А третий был совсем дурак. Делать ничего не хотел, лежал дома на печи, и мечтал о царстве своём, да зарплате огромной. Лежит, бывало на печи, мух на потолке считает, и мнится ему, что он в палатах каменных боярином живёт, а все ему угодить пытаются. Но жизнь она не сахар, папаша у него был правильный, попусту никого не кормил. Хочешь кушать — иди бате помогай. На поле работать его за хвори разные не брали, но по дому работать заставляли. И вот лежит Данилка на печке, а именно так звали парнишку того, мечтает, и тут мамаша ихняя как пошлет его на двор дрова колоть.

Колет Данилка дрова, да дров в поленнице не прибавляется. Возьмет топор, глядь, а бревна на колоде нет. Пойдет бревно брать, да топор нести его до колоды мешает. Пойдет обратно топор класть. Положит, задумается о чем-то, на птичку в небесах глядя. Потом вспомнит, зачем на двор вышел. Возьмет топор и все по-новому кругу завертится. Так и бродил Данилка от колоды к бревнам, часа два, а в поленнице дров так и не прибавилось.

И тут мимо забора старец проходит. Видный такой, шевелюра кудряшками серыми вьется, пиджак на плечах мешком сидит. Дорогим, но мешком. Бабочка горло перетягивает. Идет, сам с собой разговаривает, ручками машет, сам себе язык показывает. Сразу видно — учёный выдающийся.

Остановился тот учёный напротив Данилки, смотрит на него, как парень уже какой круг по двору наворачивает. Видать жалко ему стало неразумного.

— Тебя парень как зовут?

А тот только рад от рубки дров отвлечься, даже если она и номинальной только была.

— Данилкой кличут, — отвечает парень, бросает топор и подходит к забору.

— А почто не Данилой? — удивляется учёный, глядя на лба здорового, перед ним стоящего.

— Говорят рано ещё, не вырос покамест.

— Понятно, — кивает учёный, — дрова колешь?

— А что не видно? — удивляется парень.

— Если честно, то не очень.

— Колю.

— А хочешь Данилка, я тебе волшебное средство дам, которое за тебя дела делать станет?

— Конечно! — радостно улыбается парень.

Кто же от халявы и подарков отказывается.

— Средство это называется Суррогатный Разум.

— А как им пользоваться?

— А скажешь вслух Суррогатный Разум сделай то или это, и он это сделает, но на свой манер.

— Отлично! — аж сияет Данилка.

— Только не доверяй Суррогатному Разуму все-все делать.

— Отчего же? — спрашивает парень.

— А от того, что он нацелен помогать людям, но если они на него все скидывают, то и заместить человека может.

— Меня не получится, — хохочет Данилка.

— Ну, смотри Данилка, — кивает учёный, — мое дело предупредить.

Ученый ушёл, а Данилка смотрит на бревна не рубленные и улыбается.

— А ну-ка Суррогатный Разум наколи-ка дров цельную поленницу.

Не успел он это сказать, как ноги с руками ходуном заходили, да как начали работать сами по себе. Ноги ходят, руки рубят, потом в поленницу дрова складывают, ляпота. Голова свободна, можно за птичками наблюдать, да представлять себя в палатах каменных боярином настоящим. И все стало получаться, у парня. Скажут что сделать, он Суррогатный Разум попросит, и все сделает. Скоро его Даниилом стали называть и уважать все вокруг. Жизнь потекла отличная. Стал Данилка мастером на все руки, востребованным в городе стольном. Но секрет свой никому не выдает, шепотом в укромном уголке произносит.

Но однажды шёл Даниил на все руки мастер по улице ночью. Напали на него лихие люди. А чего он идет, перстнем в свете фонарей просвечивает, золотыми цепями на шее гремит, людям охочим до чужого состояния спать не дает? Прежде чем грабить, ударили они поленом по голове его. И ладно бы с деньгами он простился после этого. Так память у него отшибло после этого напрочь. Нет, не совсем. Лекари и знахари, потом большую часть восстановили, но вот заветного слова он так и не вспомнил. А без них беда, он даже ложку не привык держать. Ставят перед ним тарелку с едой, а он и ложку как взять не знает. Все шепчет слова разные, перебирает вслух, вдруг подойдет что-то. Так и жить стал. Встанет утром, сядет на кровати и давай слова всякие перебирать. Но так, как читал он досель мало, то и запас слов у него был маленький, за пару минут кончался и отправлялся на новый круг. Благо успел он наследников настругать перед этим. Для этого знание слова заветного не нужно. Те сначала за ним ухаживали, кормили с ложечки, гулять на колясочке вывозили. А потом, поняв без надёжность дела сего, сдали родителя своего в дом престарелых. Так он там и жил после. Сядет Данилка на кровати, да шепчет все по кругу слова, надеясь, что какое-то из них подойдет, и он снова сможет стать кем-то, а не просто Данилкой.