So..The End

Богоубийца

Пролог

Нельзя было не отдать должное в чувстве красоты Ноктюрнал. Ведь сама принцесса или принц, как вам угодно, даэдра выглядела таинственно-красивой женщиной. Вспоминала Довакин совсем некстати, забывая о противнике в гуще боя. Бой с Алдуином вышел за всевозможные границы. Наверно сам Акатош бился в истерике от того, что его первенец и благословенный им смертный разорвали ткань мироздания и времени вверенного Ему Мира. Противником Пожирателя Мира была бретонка в соловьиной броне. Казалось бы, человек не может никак сравниться в силе с могучим драконом, но женщина держалась достойно. Бой, начавшийся в Тамриеле, перенесся в Совнгард, а потом в аэдра знает где.

— Признаю довакин, ты достойный противник, — прогремели словно раскаты грома слова исполинского и окрашенного в черное дракона.

— В иной ситуации я приняла бы ваши слова с радостью, — в тон ответила крылатому чудовищу довакин.

Наполненные невообразимой силой крики сотрясали всё. Мощнейшие потоки света, огня, льда, молнии со стороны двух сильнейших созданий Нирна сталкивались, вызывая колоссальные разрушения не только в материальном мире. В самый разгар боя схлестнулись души каждого из противников. Последние удары, в которых сполна выложились оба воина, прогремели в громадной яркой вспышке. Белое зарево охватило всё пространство, стерев грань между мирами. Пожирателя Мира и последнего довакина выбросило в образовавшуюся трещину. Бретонка чувствовала, как летит сквозь неведомые преграды. Вокруг проскальзывали потоки Вселенной, соединяющие разные миры в Единое Целое. Спустя долгое время Нирн остался где-то позади.

«Во имя Шора, надеюсь, не попаду в план Шеогарата, только не к нему!», — молилась в мыслях бретонка, пролетая через Миры.

После продолжительного полета она стрелой влетела в темное помещение, столкнувшись на пути с чем-то. Словно огненный снаряд она смела на своем пути бедное животное. После вспышки, в пещеру вновь вернулся мрак. Остался только запах горелой шерсти. Довакин встала и отряхивала горящие куски магмы от своей брони. Она чувствовала жар от недавнего боя, и всё тело ныло от боли; последний метеоритный залп Алдуина не слабо прошелся по её броне.

«Ох! Моя бедная голова!», — хваталась она за голову, вставая с земли.

«Одним флаконом восстанавливающего зелья тут явно не обойдусь», — жаловалась на ноющие кости и мышцы.

«Чего тут так темно?»

— Лакс Он Вур! — крикнула она во все горло.

Впрочем, орать ей было необязательно. Драконьим языком она владела более чем на достойном уровне. От слов силы с потолка мрачного подземелья посыпались обломки камней вместе со слоем земли. По всему помещению поднялись клубы пыли. Зато стало намного светлее. Перед ней в ореоле света обнаружились двое разумных, с натянутыми в её сторону луками.

«Уши? Что-то они мелковаты для меров, да и в обносках каких-то», — размышляла довакин, рассматривая неизвестных.

Ушастые выпучили глаза-блюдца на неё, перешептываясь между собой и пока не решались что-либо предпринять. Наличие одной лишь соловьиной брони внушало силу и страх любому встречному. В Скайриме она решала многие вопросы без слов. То, что перед ними стояла женщина, ушастые поняли по выделяющейся фигуре гостьи.

Потеряв терпение, бретонка нарушила затянувшуюся тишину:

— Мир вам, эм… меры.

— Демон! — крикнул один из них.

— Да нет же. Стоп, что это за язык? — не поняла выкрик ушастого довакин.

«Дыхание Акатоша! Куда я попала, чей это План? Только не Шео, только не Шео!», — бегло осмотрелась по сторонам бретонка в поисках оного.

«Что-то не похоже на него, хотя, зная его, то он мог бы прикинуться вот этим камушком», — решив проверить свои догадки, она с силой пнула несуразный обломок потолка и приняла боевую стойку.

Двое незнакомцев нервно задергались от внезапных действий бретонки. Не обращая на них внимания, довакин стояла в ожидании чего-то безумного. Однако ничего не случилось: никакого возмущенного крика или смеха. И даже сыром не запахло.

«А это что такое?», — уткнулась она пяткой за что-то.

Её взгляд зацепился за огромное разрушенное зеркало на большом каменном постаменте позади неё, пропустив мертвую тушу берескарна. С интересом разглядывая находку, она приблизилась к разбитому зеркалу.

«Я вылетела оттуда?», — гадала бретонка, проведя ладонью по разбитой поверхности.

«Так, это уже странно, даже для меня».

Она вновь перевела своё внимание на своих молчаливых собеседников. Ушастые продолжали шептаться на неизвестном языке и вроде медленно пятились к выходу.

— Меня зовут Ильма, вы меня понимаете? — протягивая слова, представилась довакин.

Те продолжали грозно зыркать своими огромными глазами. На взгляд Ильмы они выглядели молодо, очень молодо. Худощавые тела прикрывала легкая броня; заостренные ушки и взлохмаченные волосы в которых застряли листья мало что говорили о них.

«Бандиты? Нет, их слишком мало для них», — переваривала ситуацию Ильма.

Она только сейчас заметила мертвые тела у прохода. «Драугры и пауки — классика», — опознав их, мысленно улыбнулась своим воспоминаниям Ильма. Именно так звали последнего драконорожденного. Точнее, драконорожденную — Ильма урожденная из дома Сентинел. За всей этой странной ситуации она чуть не позабыла об Алдуине. Однако его следов нигде не было видно поблизости, уж такой здоровяк не стал бы прятаться в пещере. К тому же оставил бы после себя заметные следы разрушения.

«Ладно, надо выйти наружу».

Когда она сделала шаг в сторону прохода, один из ушастых что-то крикнул.

— Эй, расслабься я хорошая.

Её слова не убедили парня, стрела с тетивы полетела в сторону довакина. Непринужденным и резким движением руки она перехватила стрелу на полёте и демонстративно разломала его пополам на глазах у паренька.

— Не надо в меня стрелять! Лучше скажи где тут выход!

От звонкого голоса девушки эльфы опасливо прижались к стене.

«Блин, да они же совсем дети!», — упрекнула она тут же сама себя.

Со стороны прохода она услышала приближающиеся шаги. Если эльфы и услышали появление очередного гостя, то это никак не отразилось на их лицах. Через миг со стороны проема в свет вышел высокого роста мужчина в добротных доспехах.

«Редгардец!», — обрадовалась в мыслях хоть чему-то знакомому Ильма.

Черноволосый бородатый мужчина крепкого телосложения подозрительно щурился от яркого света. Рисунок крылатого существа на его груди при свете блестел на всю округу. В руках он держал длинный меч. Его густые брови сошлись над внушительным носом, выдавая его изумление. К удивлению Ильмы эльфы проснулись и перенаправили свои луки в сторону новоприбывшего. Из уст тех двоих с ядом вырвалось одно слово, которое довакин успела запомнить: «Шемлен».

«Ясно, что ничего не ясно», — почесала затылок Ильма.

То, что этот