* * *

Маленькая оплошность порой влечёт большие неприятности.

Валерий Квилория – лауреат литературного конкурса «Русская премия» 2006 года (Москва), лауреат Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого 2006 года (Москва), дипломант Второго Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А. Н. Толстого 2007 года (Москва)

В первый день зимних каникул Шурка Захарьев и Лера Стопочкин решили пойти в лес на лыжах.

– Только не с самого утра, – предупредил Лера, – выспаться охота.

Шурка, несмотря на это, встал рано. Позавтракал сам, накормил пса Джека, а вот коту Примусу ничего не дал.

– Извини, – преградил он ему путь к миске, – мама запретила тебя кормить.

– Мяу! – жалобно склонил голову набок кот, что, вероятно, означало только одно – «сжальтесь».

– Не могу, – развёл руками Шурка. – Джек вчера в сарае крысу поймал, а ты со стола два блинчика с мясом стащил.

Глянув искоса, обиженный Примус забрался под диван. А Шурка взялся за подготовку к лесной прогулке. Разогрел специальную мазь, натёр ею лыжи, проверил на лыжах крепление, сделал два бутерброда, заварил чай в термосе и надел тёплый спортивный костюм…

Время близилось к полудню. Леры всё не было. Почувствовав голод, Шурка достал из холодильника банку сметаны и кастрюлю борща. Поставил на стол, снял крышку и… И в ужасе отшатнулся.

В открытую форточку влетел громадный снежок и плюхнулся в кастрюлю, в самый её центр, где в пятнах золотистого жира плавали кусочки петрушки и укропа. Снежок бабахнул с такой силой, что из возмущённого борща вырвался настоящий фонтан брызг. Казалось, внутри кастрюли взорвалась граната. Шурка на мгновение ослеп. А когда протёр залитые борщом глаза, то даже за голову схватился. По новым обоям, на которых были запечатлены маленькие симпатичные рыбки, ползли кроваво-жёлтые разводы. Дополняли картину кусочки вареного картофеля, моркови, капусты и свёклы.

– Ё-моё! – выглянул в окно Шурка.

Из-за калитки ему махал лыжной палкой и радостно улыбался Лера. Шурка вскарабкался на подоконник.

– Ты что делаешь?! – высунул он в форточку голову.

– А в чём дело? – растерянно развёл руками Лера. – Я нечаянно. Я в стекло бросал, а снежка взяла и сама в форточку влетела.

– Нечаянно?! – пылал гневом Шурка. – Посмотри, что ты наделал!

Лера зашёл, увидел залитых борщом рыбок и на несколько секунд онемел.

– Да тут ничего страшного нет, – неожиданно заявил он. – Работы на полчаса.

– Какой работы? – не понял Шурка.

– Надо обои помыть, – пояснил Лера.

– А разве так можно? – усомнился Шурка.

Лера пощупал стену.

– Кухни всегда моющимися обоями обклеивают, чтобы отмыть можно было в случае чего.

– Думаешь, это моющиеся? – всё ещё сомневался Шурка.

– Конечно, – уверенно кивнул Лера. – Зачем их тогда на кухне поклеили?

– А мыть как?

– Да как обычно – водой. Только в неё надо моющего средства добавить.

Шурка, недолго думая, бухнул в ведро с водой полпачки стирального порошка. Влез на табурет и принялся тереть стену тряпкой – никакого эффекта. Остатки растительности упали на пол, а потёки борща как были, так и остались.

– Давай воды больше, – озабоченно разглядывая стену, попросил Шурка.

– Если я тебе воды дам больше, – заметил Лера, – то она с тряпки вся на меня польётся, а не на стену.

– А ты ведро на голову поставь, – нашёлся Шурка.

Лера, кряхтя, поднял над головой ведро, полное воды. Шурка принялся полоскать тряпку.

– Долго ты там? – высунулся из-под ведра Лера. – У меня руки занемели.

Вместо ответа на лоб ему шлёпнулся здоровущий клок мыльной пены.

– Ёлки-палки! – взвыл Лера, чувствуя, как глаза выпекает едким стиральным порошком.

Забыв о десяти литрах воды над головой, он схватился рукой за лицо. Тяжеленное ведро тотчас дало крен, больно проехало краем днища по уху и обдало Леру с головы до ног мыльным раствором. Отбросив ведро, он завыл и заскакал на одной ноге. Тут подоспела новая напасть – облитый раствором стирального порошка кухонный линолеум превратился в невероятно скользкую поверхность – Лера поскользнулся и рухнул, будто подкошенный. Упал сам да ещё и табурет выбил из-под друга.

Шурка такого поворота событий никак не ожидал. Потеряв точку опоры, он замахал руками и уцепился за первое, что попалось. Попалась люстра! В следующее мгновение Шурку, точно колбасу на верёвочке, понесло от одной стены к другой. Описав ногами стремительную дугу, он врезался ботинками в стол. Стол содрогнулся, а стоявшая на нём кастрюля подпрыгнула и, словно живая, соскочила на пол. В тот же миг из неё, как из гейзера[1], ударила мощная струя. Шурка не попал под очередной фонтан брызг только потому, что после удара о стол устремился по закону маятника назад. Пролетая второй раз над кухней, он сбил с ног поднявшегося было Леру. Далее произошло то, что не могло не произойти. Старенькая люстра не выдержала и оборвалась. Шурка с воплем плюхнулся на друга, а люстра всей своей массой обрушилась на кастрюлю. Кухню обдал третий фонтан брызг, ещё сильней двух прежних.

Когда друзья пришли в себя и огляделись, они ужаснулись: всё вокруг было цвета красного борща.

– Что делать будем? – уныло спросил Лера, отжимая мыльную пену из лыжной куртки.

Шурка вытащил люстру из кастрюли и заплакал. С кухонного светила, словно морские водоросли с мачт затонувшего корабля, свисала гуща бордово-фиолетового цвета. Из потолка торчал разогнутый крюк. Рядом, напоминая раздвоенный змеиный язык, покачивался оборванный электропровод.

– Батя меня прибьёт, – утирая слезу, заключил Шурка.

– Может, скажем: бандиты напали? – неуверенно предложил Лера.

Шурка безнадёжно махнул рукой: – Какие бандиты?