Плоха та вера, которую исповедуют по долгу службы. Плохо, когда свыше приказано верить в величие и большое будущее России, а в душе царит совсем иное.

В 2014 году настал перелом. Те великолепные шансы, что имелись у РФ еще в конце 2013 года, оказались бездарно «слитыми». Проект «Новороссия» провалили. Экономика страны стала падать, получив удар в виде падения мировых цен на нефть. Причем все понимают, что это падение — всерьез и надолго. Пришла девальвация, и мы снова погрузились в нищету, как в 90-е годы. Граждане Российской Федерации с ужасом обнаружили, что прежние экономика и система управления ни на что не годны. Что страна тонет в куче проблем, что деньги тают, как снег под лучами весеннего солнца.

Что дальше? Очевидно, что стране, коли она хочет сохранится и не слиться с Украиной в одну зону развала, одичания и хаоса, нужно измениться. Но как?

Вы держите в руках книгу, написанную двумя авторами: философом и футурологом. Мы живем в то время, когда главный вопрос — «Зачем?». Поиск смысла. Ради чего мы должны что-то делать? Таков первый вопрос. Зачем куда-то стремиться, изобретать, строить? Ведь людям обездоленным, бесправным, нищим не нужен никакой Марс, никакая великая держава. Им плевать на науку и технику, их волнует собственная жизнь. Так и происходят срывы в темные века, в регресс, в новое варварство.

В этой книге первая часть посвящена именно смыслу, именно Русской идее. А вторая — тому, как эту идею воплощать. Тем первым шагам, что нужно предпринять. Тому фундаменту, что придется заложить для наделения Русской идеи техносмыслом.

Мы не могли не ответить на вызов нового смутного времени, на реалии второй Холодной войны. С Богом, читатель!

В центре современного мира стоит большой желтый трон, и на нем горделиво восседает такая же блевотно-желтая королева, Ее Величество Экономика. Либерализм и Марксизм сошлись в горячем поцелуе у подножия этого трона, а невидимые отвертки пропаганды накрепко ввинтили каждому человеку мысль, что так оно и есть правильно, а по-иному быть, конечно же, не может.

Конец девятнадцатого и весь двадцатый век изобиловали спорами. Люди боролись при помощи языков, броневиков, танков, но, в конечном счете, все их споры сводились к вопросу, какой пудрой лучше всего покрыть щечки любимой Королевы. Может, марксистской? Или, лучше, социал-демократической? В конце концов, остановились на самой ядовитой, либеральной. Но никто из спорящих и бьющихся сторон ни разу не задался вопросом, справедлива ли власть самой Королевы, по праву ли ее голову украшает золотая корона, или стоило бы сорвать ее как можно скорее. В пылу схваток никто даже не разглядел, имеются ли у Правительницы самая голова, а, тем более, сердце.

Старые экономические учебники начинались с повествования о том, что «экономика не способна определять своих целей, ее цели и задачи определяет общество». Понятно, эту сентенцию никто не читал, ведь реалии жизни всегда говорили об обратном. Туша экономики безжалостно давила все остальные стороны общественной жизни, порождая кровопролития за ресурсы и «романы на производственную тематику», «деловую моду» и уничтожение культурной и природной среды обитания народов. Воистину, список преступлений «Королевы» «потянул» бы не на один десяток «высших мер наказания».

Экономика всегда и всем сулила счастье, в недалеком будущем. Что же это оказалось за счастье? Счастье винтильщика гаек за бесконечной рекой конвейера? Радость крестьянина, насильно оторванного от своих корней и обращенного в частицу городских низов, в быдло? Или веселье современного офис — менеджера, одуревшего от безбрежного вороха счетов, голова которого гудит, подобно компьютеру?

«Светлое будущее», «карьерный рост», «процветание» — вот сладенькие конфетки, болтающиеся на шее злой Королевы. Вкусить их можно лишь тогда, когда жизнь обращается в черное проклятие, но и смерть уже не кажется избавлением, ибо за годы разочарований человек начинает сомневаться, что там, по ту сторону, есть что-то иное. Однообразная, тупая работа всегда сменяется пресным, как жвачка, досугом, который есть ни что иное, как еще один отпрыск той же самой Королевы. Все, что неугодно Ее Величеству уже давно отброшено, забыто, заперто в сердцах и головах тех, кого по воле Правительницы принято считать неудачниками.

Что же дарит человеку эта Повелительница взамен на частокол бед и страданий? Обеспечение материей существования в сей момент и в сем месте, да еще вечную надежду, что некий момент в будущем будет наполнен материей еще больше. Вот и все. Вдумаемся внимательнее в эту фразу, и поразмыслим, что же есть этот «сей момент». Единица, деленная на бесконечность! Он тает быстрее, чем мы успеваем о нем задуматься, кто не верит, может прямо сейчас поставить опыт с самим собой!

Ну, а раз «сей момент» есть полное ничтожество, то попробуем выбросить его из нашей жизни. И что осталось? Планы на будущее, которые рушатся каждое мгновение, да еще воспоминания, выбиваемые из сознания хорошим ударом по голове. И это все! Где смысл?! Конечно, его нет, и тут стоит схватить самого себя руками, чтобы не провалиться в бездну… Не стоит, пустое, разве человечьи руки сильнее Небытия?! Все одно, тебя ждет тьма кромешная, и изобилие «дня сегодняшнего» уже не спасет…

Бытие жизненной пылинки вечно тонет в черной бездне, оно — ничто, у него нет смысла. Но смысл возвращается вновь, едва стоит связать единичную жизнь с жизнями прошлыми и будущими, то есть с предками и потомками, а также с жизнями других людей, протекающими совсем близко. Так и возникает то, что именуется народом, связка же, объединяющая всех в единое целое есть ни что иное, как Традиция с ее внешней, осязаемой стороной — культурой.

А что есть культура? Надо полагать, что это — определенный набор символов и способов их истолкования. Задача этих символов — приоткрыть завесу, скрывающую за собой величайшие тайны бытия, и среди них — тайну жизни и смерти. Культура суть око, смотрящее из земли в Небеса.

Но если культура — это глаз, то экономику, как самая плотную и плотскую часть культуры, можно уподобить его глазному яблоку и радужной оболочки. Нет материальной деятельности человека — и не на чем держаться трепетному зрачку духовной культуры. Однако когда экономика начинает претендовать на полноту власти над всей человеческой жизнью, око культуры становится похожим на глаз с заросшим зрачком. В результате вместо созерцания далеких звезд — чернота вечной ночи. Нет уже радости в излишне здоровом глазном яблоке или радужной оболочке, если глаз все равно ничего не зрит. И, подумайте сами, какая может быть разница, окрашена радужка слепого ока в цвет марксизма, или либерализма, если никакая ее окраска не принесет в глазное нутро даже самого тонкого лучика солнца?!