Эта книга фактически разделена на две части-темы.

Первая посвящена Святому равноапостольному князю Владимиру Святославичу, крестившему Киев, а за ним и остальную Русь (ой ли?). Об этом князе последнее время много говорят и пишут, благодарят за цивилизационный выбор, за то, что его стараниями Русь «не осталась в стороне» от остального мира…

Князь Владимир личность своеобразная и весьма примечательная, его жизнь, согласно официальной версии, делится ровно пополам – до крещения в 988 году он ярый язычник, после – образцовый христианин. Сведения о нем многочисленны, но столь противоречивы или приторно прилизаны, что не поймешь, где же правда, а где выдумка.

Потому в первой части «Десять мифов о князе Владимире» и сомнения по их поводу.

Вторая часть связана со вторым названием – «Две тысячи лет христианства на Руси».

Какие две тысячи, если совсем недавно (по историческим меркам) праздновали тысячелетие Крещения? Но крестить и принести веру не одно и то же.

И еще раздел «Что нашли и потеряли?».

Да, привязавшись к Византии, Русь немало приобрела, но куда больше потеряла. Но все ли так мрачно и плохо?

Это не полемика ни с православием, ни с язычниками. Философ был не прав, утверждая, что в споре рождается истина. В нем рождается взаимная неприязнь и укрепляется собственная убежденность. Истина рождается только в размышлениях и внимании к чужим знаниям. И, как всегда, она где-то посередине.

Это не попытка навязать собственное видение прошлого.

Здесь факты вперемежку с вопросами (вторых больше).

Прошло время, когда истина в исторической науке была неоспорима (а как же, ведь то, что произошло, изменить невозможно, значит, было так, и только так!). Когда стало возможным сомневаться, оказалось, что 99 % «истин», которые нам вдалбливались, в действительности замалчивание не вписывающихся в какую-то теорию фактов, выдумка подходящих и простое перевирание.

Историю пишут историки, и непременно в чьих-то интересах (в лучшем случае своих собственных – для защиты диссертаций). А раз в чьих-то интересах, значит, ничто не мешает скрыть неподходящие факты, выпятить подходящие и выдумать недостающие. Когда потомки разберутся, плоды переписывания уже будут сняты, а потому разоблачения или исправления уже не столь вредны.

Это беда не российских или советских историков, это ВСЕМИРНАЯ трагедия. Человечество не знает и половины собственной истории (речь не о древности знаний, а об их полноте и сокрытии).

Удивительно, как легко человечество, даже самая разумная его часть, проглатывает подслащенные враньем пилюли, которые для него заготовлены.

Большая (если не абсолютно бо́льшая) часть истории состоит из мифов; только те, что выдуманы очень давно, так и называются, а те, что поновей, пока числятся фактами.

Хотите проверить? Возьмите любой факт, который кажется вам немного сказочным или смахивающим на сюжет мыльной оперы, и изучите вопрос вокруг него. Почти наверняка окажется, что это миф. Если копнете еще глубже, то это «наверняка» перерастет в твердое убеждение.

Так чему же верить?

Только собственному мнению и убеждению, но основанному не на обрывках знаний или растиражированных мифах, а на знании. Да, для этого придется покопаться, что-то изучить, что-то узнать. Но каково будет удовольствие от полученных бит информации! Поверьте, куда большее, чем от поимки очередного покемона.

Хотя бы попробовать можно? Вдруг понравится…

Тайные пружины политики становятся явными иногда через столетия и даже тысячелетия или вообще не становятся, оставаясь загадками. Не понимая, почему произошло то или иное событие, ему дают собственное объяснение, что-то замалчивается, что-то перевирается. И чем дальше от нас отстоит событие, тем больше вероятность, что мы ничегошеньки не знаем о его реальной подоплеке.

Мы никогда не узнаем всех действовавших пружин поступков князя Владимира, хотя догадаться о некоторых вполне можно.

Но для начала то, что нам преподносят официально.

Жил-был синеглазый мальчик…

Родила его бывшая (знай свое место!) ключница княгини Ольги Малуша от сына княгини князя Святослава Игоревича. Родила в Выбутах, а не в Киеве, поскольку княгиня не простила своей рабыне соблазнения князя Святослава и видеть простушку в своих невестках не желала.

Обо всем этом подробно в главе о предках, они у будущего Крестителя Руси были замечательными.

Назвали мальчика Володимером, имя говорит само за себя.

Как такое могло прийти в голову опальной ключнице, которую вышвырнули беременной из Киева с княжьих глаз долой? Но пришло и оказалось пророческим.

Итак, Владимир Святославич родился в 960 году в Выбутах, где, согласно легенде, родилась и сама княгиня Ольга. Выбуты – княжье владение, потому неудивительно, что однажды мальчонка попался на глаза княгине. Как ни была она сердита на Малушу, но не заметить похожесть малыша… (на кого? на самого Святослава Владимир не похож ничуть, если верить описаниям, конечно, селфи или фотографий в паспорте не осталось, но рассказов о папе и сыне немало). Дрогнуло бабкино сердце, однако Малушу княгиня не простила, забрав с собой лишь княжича. Об опальной бывшей ключнице с тех пор ни слуху ни духу.

Стал Владимир воспитываться вместе со старшими сводными братьями – законнорожденными Ярополком и Олегом.

Князю Святославу не до мальцов своих было, он все в походах и боях, но княгине Ольге категорически запретил внуков крестить. Якобы княгиня (отличавшаяся весьма самостоятельным нравом и хитростью) взяла под козырек и ни словом о своей вере перед внуками не обмолвилась.

Князю Святославу Киев был не по нраву (или он Киеву?), потому сразу после смерти матери в 969 году князь разделил свои владения между маленькими еще сыновьями (старшему Ярополку было лет одиннадцать) и отправился на юг воевать, где позже и погиб.

Владимиру от папиных щедрот достался Новгород, куда малец отправился княжить (измельчали новгородцы к тому времени, видно, на сто лет раньше даже князь Олег Вещий не рискнул ими командовать, ушел из Новгорода в Киев) в компании своего уя (дяди то есть) Добрыни. У князя Святослава известен один брат – Улеб, следовательно, Добрыня – брат Малуши.

А ведь это тот самый Добрыня, что на Руси богатырем числился. Да-да, это и есть Добрыня Никитич. Вот вам блестящий пример пиара (далеко не первого в княжеской семье, но весьма действенного) – понимая, что надо оставить о себе светлую память для потомков (с годами у Добрыни накопилось столько недоброго в поступках, что срочно потребовалось осветлиться), княжий дядя заказал целую серию легенд о себе. Но хитро, так, чтобы пальцем на него как на дядю не указывали, а имя осталось.