Светлана Маштакова

Зимняя Радость

Всем, кто пережил блокаду Мариуполя в 2022 году,

посвящается…

«Оказывается, зимой бывает голодно и холодно даже во сне», — подумала Саша и обняла своего малыша, укутанного в пуховый платок.

Уже второй месяц женщина постоянно просыпалась ночью, чтобы проверить: не холодно ли сыночку, дышит ли. И, конечно, чтобы полюбоваться родным ребенком, о котором она мечтала много лет.

Саша могла родить и раньше. Но не хотела. То учеба, то работа. То мужчину своего еще не встретила. А тут совпало все. Особенно желание стать мамой. И они с мужем решили стать родителями.

Когда родился Матвей, счастливы были все. Особенно отец малыша, который не отходил от него ни на шаг. Даже подгузники менял с такой нежностью, что милота момента зашкаливала и требовала запечатления.

В ту холодную зиму Саша мало спала. Она очень боялась потерять свое девятимесячное младенческое чудо, в которое вложила столько любви, сил и ресурсов. Ей очень хотелось, чтобы малыш выжил, и она боялась, что эта блокада, с ее лишениями, отнимет малыша навсегда.

Сашу не сильно пугали обстрелы и взрывы. Особенно, после того громкого авиаудара неподалеку от их дома.

Дом… Родной дом. Место силы. Место, где так уютно. Где пахнет свежим домашним хлебом и аппетитным чечевичным супом, который заботливо приготовил талантливый муж-повар. Пусть он и не повар, но для нее и сына он готов быть и поваром, и волшебником, и добытчиком. Чем только пожелаете, лишь бы здоровы, живы.

Сейчас многое иначе. Глубокая ночь, а Саша, вместо сна, любуется Матвеем. «Такой милый. Боже, береги его!» — молилась она в слезах.

Неизвестно, что будет завтра. Есть только надежда, вера и интуиция, которая подсказывает, что все только начинается. И все наладится. Просто нужно время…

А холодная зима продолжала испытывать на прочность. В эту ночь в комнате было минус один. Ноги замерзали — ведь она сняла свои шерстяные носки и одела на ножки любимого малыша. И полночи шевелила пальцами. А потом додумалась завернуть стопы в шарф.

Холодно до дрожи… И голодно, но страшно идти добывать пищу.

«Ничего, выживем. Даже не заболеем», — успокаивала себя Саша.

Женщина много раз, вместо обеда и ужина, ловила зимние снежинки перед сном, представляя, что это — вкусный суп. Поесть досыта и спать в тепле — предел мечтаний сегодня…

Удивительно, но грудное молоко у нее всегда было. Хотя она мало ела и пила, а поэтому сильно похудела. В ту зиму почти нечего было есть. Вот почему каждый раз перед кормлением ребенка грудным молочком, она фантазировала на тему: «Только что я сытно отобедала и теперь мне есть, что дать малышу».

Ей и правда было что дать своему ребенку. И, пока сыночек висел на груди, Саша ощущала прилив молока. Почувствовав это, ее Радость не терял ни мгновения — и с аппетитом причмокивал, глотая молочную материнскую любовь. Время замедлялось. Гормоны плясали танец изобильной и безусловной материнской любви.

«Быть мамой — счастье! Даже в блокаду», — думала Саша и улыбалась душой.

От гормонов материнского счастья она медленно уснула с улыбкой на устах. Вдали, сквозь сон, молодая мама слышала громкую канонаду. Но Саше не было страшно. Она просто укрыла сыночка руками, словно крыльями. И спала себе дальше.

А муж добывал еду. Сутками напролет он искал все, что только может пригодиться его семье для выживания в блокадных условиях мегаполиса. А ведь им троим нужно было почти все. Точнее, у них почти ничего не было. Из дома пришлось бежать с рюкзаком и одной прогулочной сумкой от детской коляски. И большая часть вещей в этих баулах занимали детские вещи.

Молодым родителям было страшно: воды в городе не было, разве что из-под земли найдется источник. Их, к счастью, было немало. Этим и выживали. А с остальным было трудно. Иногда семья кушала один раз в день. Конечно, малышу находилось что дать: и мамино молоко, и кашка. С овощами, конечно, было туго. Но голодным ребенок точно не был. Впрочем, бывали дни, когда из еды у них были только шоколадки.

Зато обстрелов хватало. Часто невозможно было выйти во двор, чтобы закипятить сырой воды на костре. Так и жили: всухомятку и на шоколадках, который муж заботливо добывал, где получалось.

Не будем сравнивать, кому из всех троих было легче. Наверное, всем. И легче, и труднее. Жена и мать старалась сохранять здравый рассудок и хороший настрой: ей было важно сохранить грудное вскармливание и сделать все, чтобы малыш как можно меньше пострадал от войны. Мужу хотелось как можно лучше обеспечить семью: добыть все, что надо и выжить, вернуться к родным людям. Домой. Пока не в тот самый родной дом. А просто домой: к семье.

Ведь семья — это дом. Правда ведь? Тот самый дом, о котором мечтает каждый из нас. Уютное местечко, где тебе рады, где тебя любят. Где принимают тебя и всегда готовы поддержать, если это возможно. Место, где тебе хочется жить и давать любовь, заботу, внимание. Место, где ты на своем месте. Не тавтологичное место Силы. Источник вдохновения. То, ради чего хочется свернуть горы, взобраться на любые вершины и вырасти личностно над любыми своими проблемами. Лишь бы ты и твои родные счастливы.

Конечно, особенно непросто было малышу. Трудно представить, о чем думал кроха, когда его родители поначалу перестали включать в доме свет, а затем не давали купаться в ванной и, вместо воды из крана, поливали его утром из ковшика. А после и вовсе убежали к соседям, схватив пару сумок. Спустя денек — прятались в подвале, дрожжа от каждого звука и грохота снарядов, пролетающих мимо.

"До сих пор помню: смотрю на вас, как стоите в дверном проеме, а тут летит снаряд и разбивает оконные стекла. И как вас не зацепило? У меня в этот момент вся жизнь перед глазами пронеслась", — повторял муж каждый раз, когда Саша вспоминала о том, как они семьей бежали с родного дома.

24 февраля 2022 года их привычная жизнь закончилась. И началось ожидание: что вот-вот закончится стрельба вокруг города, что вот-вот перестанут стрелять по жилым домам, что вот-вот подадут свет, газ и воду. Что вот-вот откроются магазины и все будет как прежде: мирно, суетно. Но так жизненно, спокойно и, как оказывается, так приятно…

— Наверное. для этого все это и