В ожидании отъезда

Английские газеты, питаемые новостями с телеграфной ленты, рисовали мрачную картину действительности в России. Масла в огонь подливали и беженцы, потоком хлынувшие на берега Сены и Темзы. Наряду со страшными небылицами, рассказанными ими, проскальзывали и крупицы правды, которые, однако, не приносили облегчения, а подчеркивали непередаваемый хаос и анархию, которые царили в стране. Империя рассыпалась, как карточный домик. Власть не пытался брать в свои руки только ленивый. На периферии формировались и распадались всякого рода и окраса правительства, которые заявляли о выходе из состава Российского государства и создании своей независимой республики. Это слово стало модным. Большевики, выдвинув лозунг республики Советов, старались захватить власть в стране, при этом применяя самые радикальные методы. Им отчаянно сопротивлялись различные политические партии и движения, которые в неимоверном количестве проросли на хорошо удобренной политической почве. Расцвело и белое движение, вобравшее в себя цвет офицерского корпуса, оставшегося верным лозунгу единой и неделимой России. На поверхность вылезли многочисленные колдуны и прорицатели, пугая народ грядущими катаклизмами. Солдаты толпами стали дезертировать из армии, не забывая прихватить с собой винтовку, чтобы дома, в деревне, чувствовать себя человеком. Линия фронта оголилась, и немецкая армия, словно нож в масло, без особых усилий стала продвигаться в глубь страны, накрывая своей серой массой территорию за территорией. Остро ощущались нехватка топлива, продовольствия, отсутствие институтов власти. Пропало электричество, в стране начался полный беспредел. Тысячи банд и разбойничьих шаек рыскали по стране, занимаясь дележом территории и грабя население под лозунгом свободы. Каждый выживал, как мог, используя малейшую возможность, чтобы приспособиться к окружающей действительности. А она была очень суровой и порой ставила перед человеком такие вопросы, на которые он сам не в состоянии был ответить. В дебрях России вызревало что-то новое, непонятное и ужасное, готовое растоптать все, что было сделано до этого, и на ровном, свободном от всего пространстве строить свое загадочное будущее. Европейские государства, перенёсшие выяснение отношений между собой на поля военных действий, не очень внимательно следили за событиями, происходившими в далёкой стране. Они еще не понимали, что эти события, набрав силу и энергию, в полной мере ударят по ним, заставив принимать срочные меры не только в области экономики, но и политики и даже власти, поколебав, казалось бы, вечные монархические устои многих стран.

Все это я читал между строк в газетах, стараясь поближе представить себе ситуацию, которая складывалась в моей стране. Газеты были разбросаны по всей квартире, но, к сожалению, они не добавляли мне оптимизма и не вселяли уверенности в возможном улучшении ситуации. Наоборот, с каждым поступлением новых газет опубликованные сведения становились все хуже и хуже. На страницах разворачивалась дискуссия о том, есть ли в России власть, которая будет верна союзническому долгу и продолжит военные действия, в отличие от большевиков, которые начали переговоры с немцами о мире.

О царской семье никаких вестей не было. Боясь самого худшего, я с нетерпением ждал момента, когда мы сможем отправиться в Россию. Но от Эдварда не было никаких известий, хотя уже прошла почти неделя со дня нашей последней встречи. Кроме этого меня волновало, как обстоят дела с сохранностью того груза, который я завез в замок, все ли там в порядке, можно ли каким-то образом постоянно следить за ним. Это, конечно, не Крым, но, тем не менее, при желании и сюда можно добраться. Надо придумать что-то такое, что давало бы мне возможность быть в курсе дел относительно моего груза, то есть мне нужен человек, который служит во дворце и имеет доступ к подвалам, где хранятся ящики. Он всего лишь должен периодически информировать меня о состоянии дел – и больше ничего. Я думаю, что определенная сумма, выплачиваемая ему регулярно, стимулировала бы его интерес к этому вопросу. Оставалось только решить, где найти нужного мне человека.

Прикинув возможные варианты, я решил направиться в ближайший ко дворцу паб. Если обслуживающий персонал дворца захочет расслабиться после работы, то куда он пойдет в первую очередь? Да, конечно, в ближайший паб, чтобы пропустить пару кружечек пива и «почесать язык» в компании своих или, напустив на себя важность, рассказать всякие небылицы о дворцовых нравах. Но мне нужен человек более серьезный, умеющий держать язык за зубами. Такого человека видно сразу: он не мельтешит, движения его уверенные и плавные, на лице серьезное выражение, взгляд спокойный, пиво он пьёт степенно, не сдувая пену ртом, как некоторые. Плюс к этому, если бы он был еще немного скромным и немножко скрягой, который дорожит каждым шиллингом, тогда и моя добавка к его зарплате была бы весомой.

Погода, как назло, испортилась. Вот уже третий день лил непрерывный дождь, наводя тоску и отбивая всякое желание выходить на улицу. Спасали камин и доброе шотландское виски. Но это тоже имеет свой предел, и наступает время, когда человеку надоедает все и ему просто хочется пообщаться, а еще проще – поговорить по душам, все равно с кем. А где этого «с кем» найдешь? Да только в пабе! Вот и мне надоело сидеть в одиночестве и пришлось вылезать под дождь, чтобы найти нужного человека. Приехав в паб, я не стал заказывать виски, а попросил пива, как все посетители. Скромно сев за столик в углу, я начал изучать людей, которые после рабочего дня заполняли зал. Их положение в обществе легко было угадать по одежде, манере разговора, жестам, которые красноречиво свидетельствовали о социальном статусе клиентов. Нужных мне субъектов пока не было. Их видно издалека, потому что служба во дворце накладывает на людей определенный отпечаток, да впрочем, как и любая другая профессия. Я заказал уже третий стакан темного бодрящего пива, решив, что после него буду уходить домой, как вдруг колокольчик, висящий на двери, звякнул, и она, раскрывшись, буквально впихнула в зал полосу дождя вместе с человеком, с дождевика которого стекали струйки воды. Дождевик произнес бодрым голосом «Всем привет» и моментально оказался на вешалке.

–А, Джон, давненько тебя не было, приболел что ли? – произнес хозяин, дружески пожимая руку вошедшему.

–Да нет, работы много, – ответил тот, садясь перед стойкой бара.

Хозяин, не спрашивая согласия, налил ему стакан пива и поставил на стойку. Очевидно, многие знали этого посетителя, так как приветливо кивали ему головами или поднимали в знак приветствия стаканы. Он вежливо раскланялся со всеми, обвел взглядом зал, на секунду задержавшись на мне,