Несущий свет

Главы 1 - 2 Катастрофа неминуема

1. КАТАСТРОФА НЕМИНУЕМА

Бесконечная глубина вселенной простиралась над головой, огромным куполом перекрывая потолок навигационной рубки. Терракотовые стены плавно переходили в половое покрытие, приобретая насыщенный цвет красного кирпича. Стены украшали голографические изображения пейзажей родной Холимфи. По передней стене вытянулась поверхность управления. Ровное мерцание разноцветных маркеров свидетельствовало, что все системы работали в штатном режиме.

Высокий, широкоплечий мужчина c курчавой седой бородой лежал на спине. Вот уже добрый десяток лет бородач носил почётное звание деуса[1], на этой славной посудине он – лидер. Деус – Будат Тас[2]. Навигационная рубка – его любимым местом на корабле. Здесь можно не только без помех управлять всеми системами корабля, но и предаваться созерцанию чёрной бездны Вселенной.

Взгляд чёрных глаз Будата направлен в потолок, где за прозрачной оболочкой, отделявшей внутренние полости корабля на фоне ледяной бездны, висел сине-зелёный диск планеты. Закинув руки за голову, Будат рассматривал светлую пелену облаков, закрывавших сегодня водоём между двух самых крупных материка планеты. Один из подчинённых Будату экипажей свободного поиска случайно наткнулся на неё при ошибке в вычислениях. Ещё удивительнее то, что на планете существовала гуманоидная раса. Довольно редкое явление для этой окраины Галактики, между прочим. Это вам не Ядро, где почти у каждой звезды – своя цивилизация.

Первыми результатами экспедиции Будат доволен. В забытой богами ветви Галактики обнаружить перспективную антропоидную цивилизацию – дорогого стоит. Вернее, на планете имелось даже несколько цивилизаций находящихся на приблизительно одном низком уровне. Местные гуманоиды внешне очень похожи на Холимфийцев, только мельче. Зато по интеллекту почти не отличаются от стадных приматов. Они уже научились обрабатывать какие-то металлы, разводить некоторые виды растений и животных, работать с информацией в виде примитивных текстов, действовать сообща и как-то решать межцивилизационные противоречия. Такая находка – большая удача, но в тоже время – огромная ответственность. Устав свободного поиска Холимфи требует собрать максимум информации о братьях по разуму, но сохранять втайне от аборигенов своё присутствие.

На взгляд Будата, самая интересная цивилизация на планете – культура народов населяющих стык самых больших материков планеты. Особенно в этом отношении ему симпатичны люди с многочисленных островов, рассеянных по всему водоёму разделяющему материки. Смелые мореходы, с подвижной восприимчивой психикой они по темпам развития сильно превосходили соседние земледельческие племена. Существует, конечно, неподалёку народ Кем[3], живущий вдоль огромной реки, и создавший своеобразную культуру и примитивную, и великую. Эти загадочные искусственные каменные горы... Но, судя по собранным сведениям, расцвет Кема давно прошёл, в отличие от морских народов, осваивающих острова и берега.

Центром морской цивилизации почему-то стал крохотный островок в жерле древнего потухшего вулкана. Жители назвали остров Каллисти, что на их языке значит «прекраснейший» а главный город получил имя Акротири.

Благодаря тому, что гористая поверхность острова сложена из мягкого вулканического туфа, побережье изобилует пещерами. Пещеры часто перетекают одна в другую, образуя целые подземные галереи. Одну из таких удалось обнаружить прямо под Акротири. Наружные выходы расположены на высоте десятка плетронов[4] среди отвесных скал. Местные жители даже не подозревали о существовании целого подземного города у них под ногами.

В одной из таких пещер холимфийские исследователи устроили базовый лагерь. Тех, кто там нёс трудовую вахту, остальная команда так и называла – троглодитос[5]. Связываться с орбитальным комплексом приходилось только в тёмное время суток, чтобы не привлекать внимания. Тем не менее, на острове уже появились рассказы о таинственных ночных птицах, исчезающих за береговыми обрывами безо всякого следа.

Дежурили в пещерах поочередно три пары эпистимонов[6]. Молодёжи так нравился свободный «полевой» режим, что Будат даже жалел, что должность деуса не позволяла ему покидать борт корабля ни при каких обстоятельствах.

За огромным иллюминатором, занимающим весь потолок рубки-наоса, проплывал голубой диск исследуемой планеты. С орбиты планета выглядела красиво. Да, это не родная, окутанная топазовой дымкой, милая сердцу Холимфи, но тоже приятна глазу. Экспедиция оказалась удачной. Никто не мог подумать, что на самом краю Галактики возможна разумная жизнь. Уровень развития, конечно, крайне низкий, антропоморфные племена ещё пребывают на стадии, мало отличающейся от животных, но зачатки культуры наблюдаются. За полгода вахты деус привык к этим видам, но сегодня что-то беспокоило старого космического волка. Что-то в рисунке облаков над морем настораживало. На душе, будто кошки скреблись. Щёлкнув пальцами в воздухе, он скомандовал искусственному мозгу корабля переформатировать силовое поле прямо перед стеной, украшенной голограммой родной планеты. Виды родины всегда вдохновляло командора на полёт мысли. Вот и сейчас требовалось принять сидячее положение, более располагающее для осмысления сигналов интуиции. Деус ещё помнил времена, когда для сиденья использовались громоздкие кресла. Но уже более сотни лет меканикасы[7] придумали, как можно управлять силовым полем, чтобы непринуждённо размещать тело в любом положении. Удовольствие дорогое, но для космических аппаратов удобное. Будат откинулся на мягко пружинящее под мышцами спины пространство, совершенно пустое с виду.

Рубка управления звездолёта залита приятным бледно-топазовым светом. Мягкие звуки древней мелодии Холимфи ласкают слух. Гармоничное сочетание плеска набегающей на песчаный берег морской волны и шелест листвы, создавало единую немного печальную мелодию.

По одной из экзотических гипотез, жизнь на Холимфи занесли миллионы лет назад какие-то космические бродяги, следов которых не осталось, ни у одной из известных цивилизаций Центра Галактики, или как принято называть Союза Великого Кольца. Может быть, и здесь отметились они же?

– Товарищ деус[8]! Беда! – трезубый шток-зонд тревожно подрагивал в руке старшего сейсмолога А’Псейд-она. Чувствовалось, что пожилой исследователь недр перевозбуждён. – На планете вот-вот произойдёт катастрофа!

– Спокойно, Ап. – Голос Таса спокоен. – Катастрофа? Неужели погибнет весь этот чудесный мир? Ты же понимаешь, что для такого глобального катаклизма должны сложиться уникальные условия. Так, что всё-таки случилось. Говори конкретнее. Ты уже летаешь в космосе демон знает сколько, а всё как кадет прыщавый горячишься и руками машешь. Доложи, друг мой, как положено.

А’Псейд-он в негодовании приготовился выдать грозную тираду, но только выпучил глаза, вспомнив, что в этом рейсе не он главный. Он взял себя в руки, сделал глубокий вдох, замер на мгновение и продолжил уже деловым тоном.

– На стыке двух самых крупных материковых плит зафиксировано резкое падение давления магмы. Это грозит...

– Я