ГРАЖДАНЕ, подходите к репродукторам, чтобы узнать важные новости! На кухне, на службе, на заводе – где бы вы ни были, сделайте звук приемника громче!

Местные новости: «Наш Великий Руководитель Ким Чен Ир подсказал инженерам, как им углубить русло реки Тэдонган. Пока наш Дорогой Руководитель давал наставления экскаваторщикам, над его головой вдруг появилось множество голубей, укрывших нашего Уважаемого Генерала в прохладной тени в такой жаркий день. Сообщаем также о предложении министра госбезопасности: сейчас, когда сезон охоты на голубей в самом разгаре, он предлагает спрятать проволочные силки и ловушки с приманкой от наших младших товарищей. И не забудьте, граждане: запрет на созерцание звезд все еще в силе.

Далее мы откроем вам рецепт, победивший в кулинарном соревновании в этом месяце. Из сотни присланных рецептов лишь один будет назван лучшим – рецепт супа из тыквенной кожуры! Но сначала – печальные новости с Восточного моря, где американские агрессоры намереваются разжечь полномасштабную войну, задержав и обыскав северокорейское рыбацкое судно. И снова янки вторглись в корейские воды, чтобы похитить драгоценный груз с государственного корабля, при этом обвиняя нас во всем – в пиратстве, похищении людей и даже в жестоком отношении к акулам. Во-первых, именно американцы и их ставленники пиратствуют на море. Во-вторых, разве не американская женщина недавно совершила кругосветное плавание, чтобы сбежать в нашу великую страну – рай для рабочих, где граждане ни в чем не нуждаются? Одного этого достаточно, чтобы доказать нелепость этих бесконечных обвинений в похищении людей.

А жестокое отношение к акулам? Это обвинение нельзя оставить без ответа. Акулы, будучи друзьями рыбаков, с давних времен благоволят корейскому народу. В 1592 году разве акулы не снабжали моряков адмирала Йи во время осады в бухте Окпо? Разве акулы не выработали в себе вещества, помогающие в борьбе с раком, чтобы продлить жизнь своих друзей – людей? Разве наш Командир Га, обладатель Золотого пояса, не пьет успокоительный бульон из акульих плавников перед каждой победой в тхэквондо? И, граждане, разве вы не видели собственными глазами фильм «Истинная дочь народа» здесь, в кинотеатре «Моранбонг», в Пхеньяне? Конечно, вы помните сцену, когда наша народная актриса Сан Мун упала в воду, в порту Инчхон, пытаясь предотвратить тайное нападение американцев. Мы все с замиранием сердца смотрели, как акулы окружили ее, беспомощную, в волнах. Но разве акулы не учуяли корейскую скромность и покорность Сан Мун? Разве они, откликнувшись на ее горячий патриотизм, не подняли героиню на плавниках и не вынесли ее на берег, чтобы она вступила в разгоревшуюся битву и помогла отбросить империалистических захватчиков?

Это убедительно доказывает, граждане, что слухи, витающие вокруг Пхеньяна, о размолвке между Командиром Га и Сан Мун – ничем не обоснованы! Так же, как вторжение на наши ни в чем не повинные рыбацкие суда иностранных сил, так же, как обвинения в похищениях людей, выдвинутые против нас Японией. Неужели японцы думают, что мы забыли, как они сами похитили наших мужей и превратили их в рабов, а жен сделали женщинами для утех? Разве может женщина любить своего мужа больше, чем Сан Мун? Разве вы, граждане, не видели, как Сан Мун надела Золотой пояс на своего мужа, зардевшись от любви к нему? Разве вы не собрались на площади Ким Ир Сена, чтобы увидеть это самим?

Чему вы поверите, граждане? Слухам и лжи или собственным глазам?

А теперь вернемся к нашей программе: вы услышите повтор блистательной речи Дорогого Вождя Ким Ир Сена от 15 апреля 71-го года Чучхе[1], а также выступление министра по закупкам, товарища Бука, о том, как продлить срок службы флуоресцентных лампочек. Но сначала сюрприз: с превеликим удовольствием сообщаем, что в Пхеньяне появилась новая оперная певица. Наш Великий Руководитель назвал ее Прелестной гостьей. И сейчас она споет для поднятия нашего патриотического духа арии из «Моря крови». Итак, возвращайтесь к рабочим станкам, граждане, и удвойте норму выработки, пока слушаете, как Прелестная гостья поет о величайшей стране в мире – Корейской Народно-Демократической Республике!

Мать Чон До была певицей. Это единственное, что его отец, Повелитель сирот, рассказал о ней. Фотография этой женщины висела в кабинете Повелителя сирот в приюте «Завтрашний день». Она была прелестна – большие раскосые глаза, полураскрытые губы. Красивых женщин из провинции увозили в Пхеньян, так что наверняка именно это и произошло с его матерью. Доказательством был сам Повелитель сирот. По ночам он пил, и приютские мальчики слышали в своих бараках, как он плачет и стонет, горько жалуясь женщине на фотографии. И только Чон До разрешалось утешать его и забирать бутылку у него из рук.

Чон До, как самый старший мальчик в приюте, обязан был раздавать всем еду, распределять койки, давать имена новичкам по списку ста четырнадцати Великих Мучеников Революции. Однако Повелитель сирот старался не оказывать никакого предпочтения своему сыну, единственному мальчику в приюте, который не был сиротой. Если клетка для кроликов оказывалась грязной, именно Чон До запирали в ней на всю ночь. Если мальчики ночью писались, именно Чон До приходилось отскребать замерзшую мочу с пола. Чон До не хвастался перед ними, что он сын Повелителя сирот, а не какой-то там мальчишка, которого родители сбагрили сюда по дороге в лагерь «9–27»[2]. Если подумать как следует, то догадаться несложно – Чон До появился в приюте первым, и его никогда не усыновляли, потому что отец не позволил бы отобрать своего единственного сына. И вполне понятно, что после отъезда его матери в Пхеньян отцу пришлось этим заняться, чтобы зарабатывать на жизнь и при этом присматривать за сыном.

То, что женщина на фото была матерью Чон До, неоспоримо доказывали изощренные наказания, которым Повелитель сирот нещадно подвергал своего сына. Это могло означать только одно: в глазах Чон До он видел женщину с фотографии – каждодневное напоминание о безграничной боли, которая поселилась в его сердце, когда он потерял ее. Только измученный отец мог отобрать у мальчика обувь зимой. Только настоящий отец мог огреть сына, плоть от плоти своей, раскаленной кочергой.

Время от времени какой-нибудь завод брал к себе нескольких мальчиков: весной люди с китайским акцентом приезжали их отбирать. Помимо этого, любой, кто был в состоянии прокормить мальчиков и подарить бутылочку Повелителю сирот, мог забрать их на день. Летом они грузили мешки с песком, а зимой, вооружившись железной арматурой, кололи глыбы льда в доках. За миску холодного чапчхэ[3]они убирали лопатами маслянистые завитки металлической стружки, сыпавшейся с токарных станков. Хотя лучше всего их кормили на грузовой станции – острым супом юкедян. Однажды, разгружая товарный вагон, они рассыпали порошок, похожий на соль. Не успели ребята опомниться, как у них покраснели руки, лица, даже зубы. Поезд перевозил химикаты для лакокрасочной фабрики. Несколько недель они так и ходили красными.