Вадим Кленин

Последний Колобок

— Черт, и какой умник придумал бодипозитив? Мол, мы тоже право имеем, комфортно нам так. Ладно бы мужьям втирали. По-тихому, на ушко. Любовь — она ведь в глазах смотрящего. Мужья пышек обожают. Они добрые, готовят вкусно и не пилят: то не сделал, то не купил. Тепло с ними и уютно. Нет, полезли в кино и рекламу. Теперь каждая толстуха думает: Васька врет! Я — не ленивая. Я такая же как она — эта модель с обложки. Бодипозитивная!

Кто ж спорит? Ты красивая. Особенно — пока молодая и пятый размер в правильном месте. Знойная женщина — мечта поэта, ага. А также — авантюриста и жиголо. Есть к чему голову преклонить и к чему руки приложить. Ну, ты понимаешь, о чем я. Но что потом? Целлюлит и одышка? Давление, грыжи и третий подбородок? Фу, блин, все мои усилия — псу под хвост. Кабан, ты там заснул что ли? Давай, разливай по первой!

Янтарная жидкость тягуче потекла в бокалы. А на тарелочке появились ломтики сыра и лимона.

— Ну давай, чтоб легко шла!

Раздался легкий звон, шумные выдохи и глотки.

— А как все хорошо начиналось, Кабан? Мода на фитнес, спорт, активный образ жизни. Стройные модели на обложках журналов. Это все мы придумали, хлебо-булочные. А главный кто? Конечно, Колобок, твой покорный слуга.

Кабан что-то неразборчиво пробурчал.

— Ну и братан, конечно. Так о чем я? А! Волшебная сила искусства и маркетинга, мать ее! И ведь подействовало же! Врачей еще привлекли. Как их то бишь? Гастроэнерологов, во! Мучное резко стало немодным.

Колобок откинулся в кресле и сочно хрустнул румяной корочкой.

— Первым заяц клюнул — в бегуны подался. Сначала кросс, потом прыжки. В марафонах участвовал — даже в Антарктиде бегал, прикинь. Вернулся — весь белый. Никак обратно линять не хотел, дрожал не переставая и сморкался. Думали — все, мутировал зайка. Нет, оклемался. Сейчас к велогонке присматривается. Надоело скакать, говорит. Ну и правильно, коленки не вечные.

Кабан посмотрел на свои волосатые пухлые ноги и потихоньку поджал под себя.

— А эта, рыженькая, — продолжал заливать Колобок. — Помнишь ее? Ох, хороша чертовка. Фитнес-няшка. Попу накачала. Вся такая поджарая, аппетитная. Грудь себе сделала — я и не знал, что у людей волшебники остались. Только больше не молниями балуются. А как их там? Пластической хирургией, во. Мудреное название — ну это ж люди, им бы все усложнять.

Колобок поудобнее вмялся в кресло.

— Сколько драк из-за этой лисички было… Но не дура, да. Влюбила в себя олигарха. Теперь — вилла на Лазурке, своя сеть маникюрных салонов, в сейфе бриллианты чистейшей воды, личный самолет опять же. Рыжий тоже. Следит за собой. Салатики, рыбка морская дикая — самая свежая. Молодец, девка. Бухгалтерские курсы закончила. Деньги спонсора в своих коготках прочно держит.

Пыхнувший ароматом сдобы, говоривший посмотрел на пустые фужеры.

— Давай что ли по второй, Кабан?

Хрусталь снова пожелтел. А с тарелки исчез лимончик.

— Ну да, ну да. Ты прав. Не мы пионерами были. Вампиры! Светлые у них головы, хоть и нежить. Не иначе как сам Граф поучаствовал. Подмяли под себя Голливуд. Каких сценаристов они покусали — я без понятия. Но байки про этих кровопивцев одна занятнее другой выходят. Запутали всех подчистую. Поди разберись — где правда, а где выдумка. Да и кошелек свой не забыли. Вон, чеснок в магазине — пятьдесят рублей за штуку. За штуку, Кабан! А с чего? Это ж почти сорняк. Его куда не ткни — везде расти будет. Раньше у любой хозяйки из него венки на косяках висели — вонь в доме перебивали.

Возмущенный Колобок вскочил с кресла и немного попрыгал по полу, словно футбольный мячик. Чуть остыв, он вернулся на место и продолжил.

— Дворцы себе отстроили. По подвалам да подземельям больше не прячутся. А зачем? Девки к ним сами теперь липнут. Больше те, что подурнее, особенно на голову. А как же? Романтика. Каждая хочет найти принца. Перевоспитать чудовище. И на солнце вампиры красиво светятся — ага. Все в блестках. Оно их убивает, дура!

Он посмотрел на приунывшего собутыльника.

— Ты чего замолчал, Кабан? Хватит грустить — наливай! Третий тост — за тех, кто не с нами! Пусть им повезет!

Бутылка коньяка снова со звоном коснулась бокала. Скачала одного, потом и другого. Сырная нарезка быстро исчезала.

— О ком я? Ты Серого помнишь? Ну тот, гопник из леса. Сначала кроссфитом увлекся. Мелкий гоп-стоп прекратил. Подкачался, выносливость поднял. Бог знает, где подучился. И что? В разведку взяли. Говорят, под корги косил в Альбионе. Все секреты британской короны разнюхал. Петров и Боширов лично прикрывали. Что-то он там серьезное выкрал. Да, чисто не получилось. С химией перемудрили. Пришлось шкуркой песца прикинуться. Одной перекиси ушло литров десять — он же молодой еще, не седой даже был. Вывозили специальным бортом — один олигарх страсть как хотел помереть на родине. А тут и символ сам подвернулся.

Теперь где-то в Африке щенков гиен тренирует. Жутко секретный. Полковник. Вся грудь в орденах. А? Что? Не, закуски больше нет. Так добьем, чего тут осталось?

Янтарная жидкость снова позвала собутыльников. Кабан аккуратно напомнил про медведя.

— Потапыч? Тот попроще, да. Манеры так, не ахти. Но тоже нашел себя. В бои без правил подался. Ты ведь знаешь — ихняя капоэйра супротив нашего лесного самбо совсем не пляшет. Один раз лапой махнул — и нет кенгуру. Что? Кенгуру с другого континента? Да не важно. Погоняло себе взял. Михаил Железный лом Потапов. Здоровый хрен. Сейчас, говорят, в кино намылился. А что? У них, качков, это модно. Лавры Железного Арни и Скалы Джонсона многих на эту дорожку выводят. Фу! Ты когда последний раз зубы чистил, кабан? Разит от тебя как от свиньи! Убери свою рожу. Осталось у нас еще чего? Ну так разливай!

Последние капли коньяка упали на дно бокалов.

— Так что мучное долго было не в тренде. А как бабка с дедкой мои отошли — царствие им небесное — так