Наталья Саликова

Смелый малыш Зоригто. Байкальские сказки

Недалеко от родного улуса1 играли мальчишки. Бегали, толкались, валялись в траве, боролись и смеялись. За ними и маленький Зоригто увязался, да только никто его особо в игру брать не хотел: вдруг с ног собьют или ударится он.

— Ты еще маленький! Подрастешь немного — будешь с нами играть! — говорили ему старшие.

— А когда я подрасту? — наивно спрашивал Зоригто.

— Ну вот видишь, у нас косички короткие? Вот и у тебя волосы немного отрастут, ну хоть для самой маленькой косички, вот тогда ты станешь взрослым.

Но мальчишки и не прогоняли Зоригто — обижать не хотели, пусть тут, на глазах у старших, будет.

Вдалеке пасся табун лошадей. Утром пастух Будамшу водил их на водопой, а сейчас лошади спокойно лакомились степными травами и отдыхали. Вокруг летали разноцветные бабочки, пели птички, стрекотали кузнечики. Сладко пахло дикими цветами и травами.

Зоригто издалека любовался величественной красотой вороного мерина2. Как мечтал он однажды запрыгнуть на спину такому коню и поскакать вперед на подвиги и приключения!

Засмотрелся Зоригто на коня и, сам того не замечая, шаг за шагом, потихоньку пошел в сторону табуна, удаляясь от улуса все дальше и дальше.

Вдруг нога Зоригто запнулась о камень, полетел он вперед, да вместе с землей, травой и тем камнем провалился прямо под землю. Больно ушибся, но ничего — хорошо, что жив остался. Поднялся на ноги Зоригто и видит, что очутился он в земляной комнате, с потолка и стен пробиваются и висят плетьми корни трав, вокруг аккуратно разложены лук, два колчана и стрелы с разными наконечниками, два ножа с серебряными рукоятями, легкие топорики и котелок. Поднял глаза Зоригто и оцепенел — прямо перед ним, будто от усталости опершись на спину, сидит воин-скелет в панцире из металлических пластин, сверху покрытых полуистлевшей кожей. На голове скелета железный шлем, украшенный витиеватым узором и хвостом на макушке, а пустые глазницы черепа уставились точно на Зоригто. Понял он, что провалился в старый курган, — древнее захоронение могучих и славных воинов-баатаров. Закричал от страха Зоригто, зажмурился крепко-крепко, схватился за голову и повалился на землю.

Очнулся Зоригто, вокруг темно и тихо. Лежит, не шелохнется. Только слышит, будто вьюга воет да сова вдалеке ухает. «Как так? — удивился Зоригто. — Ведь лето было! А теперь холод под рубашку пробивается». И пахнет уже не землей, а костром, едой, жилищем.

Привыкли глаза к темноте и увидел Зоригто, что лежит он в чужой юрте, а в центре еле-еле горит огонь в очаге и дым тонкой струйкой уходит в небо. Справа от Зоригто сундук семейный, а слева — низенький шкаф с разной посудой. У входа в юрту лежит большое седло и богатая конская упряжь. Пополз Зоригто, спрятался, подтянул ноги, чтобы не выглядывали они из-за сундука, присмотрелся внимательней и понял, что ни у кого в их улусе такой богатой юрты нет.

Тут заходят в юрту незнакомые мужчины, снег с одежды отряхивают, рассаживаются вокруг очага и начинают разговор. Лежит Зоригто, не шелохнется, слушает внимательно и разглядывает мужчин; очень уж необычно у них волосы выглядят: макушка начисто выбрита, надо лбом узкая челка коротко острижена и по краям две косички короткие. И сзади волосы тоже в косы заплетены — у кого две, а у кого и четыре косы. И одежда у них не такая, какую носят мужчины у них в улусе. Немного похожа на ту, что прабабка в сундуке своем хранит — еще от ее прапрадеда осталась.

Мало понял Зоригто из разговора — речь у них как будто незнакомая, только отдельные слова понятны. Вроде как беда грозила мужчинам и всему улусу. Украл их хан девушку себе в невесты у соседнего племени. Прогневались они и хотят отомстить.

Входит в юрту бабка старая-старая, да говорит самому главному воину, что слышит она, как земля трясется. Это точно за ними скачут разгневанные чужие воины. Собираться нужно, уходить подальше за три сопки в тайное место, в тайгу, за перевал.

Вскочили воины, похватали свои луки, колчаны да острые мечи и выбежали из юрты. Последним был самый молодой и красивый воин. Обернулся он, увидел Зоригто, сгреб его за шиворот и выволок из юрты.

Видит Зоригто: кругом суета, паника, женщины мечутся, детей своих хватают и в тайгу бегут прятаться, мужчины коней оседлали и в другую сторону поскакали. А молодой воин закинул Зоригто на своего коня, сам вскочил в седло и понесся следом за всеми всадниками.

Трудно Зоригто удержаться в седле — до стремян короткими ножками не достает, схватился он за конскую гриву, да и воин молодой его одной рукой придерживает, но в скачке не так-то просто удерживать равновесие.

Слышит Зоригто, что нагоняют их преследователи, еще пуще пришпорил воин своего коня, понес их конь быстрее ветра!

Конский топот сзади приближается, свистят стрелы вокруг.

Упал всадник, что скакал рядом.

Несутся дальше молодой воин с Зоригто, мелькают сосны, хлещут ветками, снегом осыпают. У Зоригто уже пальцы затекли, заледенели и онемели, нет больше сил держаться за конскую гриву.

Тут вдруг молодой воин вскрикнул, выпрямился, выпустил поводья из рук и упал с коня. А Зоригто один остался в седле, еле держится. Вспомнил тут Зоригто, как мечтал он на таком вороном коне мчаться к подвигам и приключениям. Сбылась его мечта, да только не рад теперь этому маленький Зоригто.

Проскакал конь еще немного и без умелого управления скинул седока-мальчика. Полетел Зоригто кубарем с коня и упал в сугроб. А топот копыт пронесся мимо и затих.

Пошевелил Зоригто осторожно руками и ногами, вроде все цело. Тело болит, но это нестрашно — не в первый раз мальчишке пережить синяки и шишки.

Поднялся Зоригто на ноги, растер лицо снегом. Думал, прошла беда мимо, да не тут-то было.

Окружили его воины на конях, смотрят хмуро из-под железных шлемов. Кони с ноги на ногу переминаются, храпят, мордами большими прямо в Зоригто тычут, принюхиваются. Испугался Зоригто, аж в глазах белый снег почернел, да ни слова сказать не может.

— Шайтаны, пошто щенка одного в тайге бросили? Што с мальчишкой делать будем? — спрашивает один из всадников.

— На што он нам? Сын чужого воина никогда своим в стане не станет, — ответил самый главный воин.

Натянул один из всадников свой лук и