Л. Лагин

ТРИТУТИК В ШКОЛЕ

Тритутик сказал:

— Ваня, а Ваня! Взял бы ты меня в школу, мне интересно посмотреть, как это в школах учатся.

Ваня говорит:

— Ладно, полезай в мой портфель.

Тритутик говорит:

— Лучше я в кармане твоего полушубка устроюсь.

Залез в карман, уцепился руками за его верхний край, голову наружу высунул и смотрит, что снаружи делается.

Только стал Ваня к школе подходить, нагоняет его Боба Болдырев.

— А-а-а, — говорит, — Ванька! Что это у тебя за кукла из кармана торчит? Первого мальчика вижу, чтобы в куклы играл.

Ване бы промолчать, да захотелось похвастаться.

— Это, — говорит, — никакая не кукла. Это, брат, самый настоящий Тритутик! — и вытаскивает Тритутика из кармана.

Тритутик сразу снимает свою шапочку и вежливо здоровается:

— Здравствуй, мальчик, как поживаешь?

Боба отвечает:

— Не твоё дело, как я поживаю. От горшка два вершка, а тоже лезет с расспросами!

Ваня говорит:

— Скажите, пожалуйста, какой гордый! Да Тритутик любой урок знает лучше нас с тобой! А ну, Тритутик, что нам сегодня задано по русскому устному?

— «Зимний вечер». Стихотворение Александра Сергеевича Пушкина, — отвечает Тритутик.

Боба Болдырев говорит:

— Ха! Название стихотворения даже я могу запомнить, если захочу. Вот пусть он попробует само стихотворение рассказать!

Тритутик говорит:

— Пожалуйста. «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя. То, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя».

Боба немножко помолчал и говорит:

— Ваня, а Ваня! Отдай мне на сегодняшний день Тритутика!

Ваня даже рассердился:

— Да ну тебя! Разве друзей дают взаймы?!

Пришёл в класс, сел за парту, а Тритутика устроил на парте, в ямке для чернильницы, чтобы ему было видно всё, что делается в классе. А чтобы самого Тритутика никто не приметил, Ваня его сверху легонько прикрыл промокательной бумажкой. Потом Ваню вызвали к доске. Он ответил урок, возвращается обратно. Смотрит, а Тритутик пропал.

Тем временем вызывают к доске Бобу Болдырева.

Учитель спрашивает:

— Ну как, Болдырев, выучил стихотворение?

Боба говорит:

— Вы-вы-выучил.

— Ой-ой-ой! — тихо застонал кто-то в верхнем кармане Бобиной куртки. — Ой, щека!..

Это Боба спрятал там Тритутика, чтобы он ему оттуда подсказывал. А у Тритутика, как только кто-нибудь при нём врал, щека ужас как раздувалась.

Ждал-ждал от него Боба подсказки. Так и не дождался. Пришлось кое-как начинать самому. Вот он и начал:

— «Зимний Пушкин». Стихотворение Сергея Александровича Вечера… Кхм, кхм… Нет, кажется, не так! Кхм! «Пушкин вечер». Стихотворение Сергея Александровича Зимнего. Кхм, кхм!.. Небо мглоет, буря кроет… Небо кроет, буря мглоет… Кхм, кхм!… Звери плачут, дети скачут…

Что-то кошка к нам стучит. Друг соломой зашуршит… Друг соломой, друг соломой… Фёдор Степанович! Я всё забыл!.. Я выучил, но забыл… У меня живот болит и ещё… и ещё… и ещё у меня дедушка умер… Вот что!

— Постой, постой, — говорит учитель. — Давай, Болдырев, разберёмся. Один дедушка у тебя умер в прошлом году, один, когда ты во втором классе на второй год остался. Итого — два дедушки. А какой это дедушка?

Боба даже глазом не моргнул.

— Это, — говорит, — у меня уже третий дедушка умер.

Врёт, a сам рукой тискает свой карман, чтобы Тритутик не так громко стонал.

— Ты чего чешешься? — спрашивает учитель. — Этого ещё не хватало! Перестань чесаться! И стонать перестань!

А это совсем не Боба. Это Тритутик стонал.

Видит Боба: заврался! А главное, он только сейчас вспомнил, что чем больше он врёт, тем громче будет стонать Тритутик. Тогда Боба стал скучный-скучный и говорит:

— Простите меня, Фёдор Степанович. Это я всё наврал. Просто я не выучил урока.

Тотчас же стон прекратился, и карман перестал топорщиться.

Учитель говорит:

— Так бы сразу и сказал. Иди на место.

Он поставил Бобе единицу и вызвал другого ученика.

А Боба во время перемены подошёл к Ване и подал Тритутика:

— Получай обратно своё сокровище. Я думал, он мне подскажет, а он только разохался на весь класс.

Тритутик приподнял свою шапочку, поклонился и говорит:

— До свидания, мальчик Боба Болдырев! Желаю тебе успехов в учебе… А то… а то у тебя дедушек не хватит…

Боба хотел было немножко поругаться, но вошёл учитель и начался второй урок.