Меня зовут Елена Александровна. Мне 86 лет. И я уже около 25 лет ничем не болею! Сегодня я чувствую себя так великолепно, как будто мне 35 лет. И ощущаю в себе силы и возможности прожить до 120 лет — именно тот срок, который изначально нам определила природа. Как мне это удалось? Об этом я и хочу вам рассказать в своей книге.

И я вас уверяю: если с сегодняшнего дня вы начнете жить так, как я, то вместе со мной проживете 120 лет минимум. Не наживете никаких болезней, и на вашем лице не появится ни одной морщинки! Если бы я сама узнала о правилах здорового образа жизни лет в 20, то поверьте, что сейчас бы я выглядела еще лучше. К сожалению, секреты здоровья мне открылись только в 60 лет. Но даже в этом возрасте со мной произошло-таки чудо. Посмотрите на мою фотографию на обложке: разве вы дадите мне 80 лет?

Самое главное: прочтя мои советы, вы можете выработать свои методы и способы оздоровления. Те, которые подходят именно вам. Вы сможете это сделать, как это смогла сделать я. Ведь я не врач, и от медицины очень далека. Просто я нашла нужные книги нужных авторов, читала медицинские статьи в журналах и газетах. Все самое полезное брала на заметку. И методом проб и ошибок испытывала на себе рекомендованные методики. То, что приносило мне облегчение, бралось на вооружение и «затачивалось» под меня, под мой организм. Так, за четверть века я и скопила бесценный опыт здорового образа жизни. Именно — бесценный: ведь вы знаете, что здоровье не купишь ни за какие деньги.

Но прежде, чем мы перейдем к практической части, я должна немного рассказать о себе. Для того чтобы вы поверили, что я обычная женщина с обычными проблемами, правда, пережившая войну и репрессию, которые сильно повлияли на мою психику. Но в основном, я ничем не отличалась от миллионов простых россиянок. Просто однажды я захотела стать здоровой — и стала.

Мы русские немцы, прабабка была чистокровной немкой из Германии. В Одесскую область ее семью еще в свое время переселила с тысячами других немцев Екатерина II. А бабушка была уже не немка, потому что ее папа был русский. И моя бабушка тоже вышла замуж за русского. Так наш род обрусел.

Моя девичья фамилия — Копанева. Дедушка мой из Новосибирска. Он там родился и вырос, окончил семь классов приходской школы. Грамотный был. Его отец был сапожник. Он работал на обувной фабрике и шил модельную обувь. Потом и мой дедушка тоже шил обувь. Я никогда не забуду, какие он мне сшил красивые бежевые туфельки из очень-очень мягкой кожи, я их очень долго хранила.

* * *

Как-то друг деда, вернувшись из Одессы в Сибирь, начал с собой звать деда: «Что мы тут с тобой сидим и копаемся с этой обувью? Поехали в Одессу. Мне там так понравилось! Мы там можем с тобой устроиться и большие деньги зарабатывать!» Там тоже была обувная фабрика. Дед сорвался и поехал в Одессу. Вот почему он там оказался. Некоторое время они поработали на одесской фабрике. Но тут его друг вновь стал подбивать сменить место работы, уговорил устроиться в гостиницу на Французском бульваре. Друга взяли туда дворецким, а деда оформили администратором. Там он получал хорошую зарплату. А бабушка моя окончила гимназию и была модельером. Она шила красивые платья. Ее называли «модистка».

Мой папа в 1932 году был председателем колхоза, а в 1935-м его назначили первым секретарем райкома Одесской области. Мама работала заведующей оранжереей. У нас в селе были виноградные поля. И мама занималась «школкой». Школкой в виноградарстве называют участок питомника, на котором выращивают виноградные саженцы.

* * *

Я родилась под Одессой 31 декабря 1928 года. Меня иной раз спрашивают, не считала ли я эту дату счастливым знаком — ведь родилась в такой праздник!? И не знаю, что ответить. Сначала я довольна была, что день рождения совпадает с Новым годом. А потом оказалось, что это очень мешает. Новый год должен быть сам по себе. Ведь на день рождения хочется гостей пригласить, но Новый год же — праздник семейный. И мне мои подруги предлагали: «Лен, давай перенесем твой день рождения на третье или на второе число, а Новый год встретим сам по себе».

У меня были два брата и сестренка. Мы жили в относительном достатке, но скромно, лишнего у нас не было.

В 1937-ом году нашу семью постигло большое горе. 7 февраля папу репрессировали как врага народа. В три часа утра к нам пришли сотрудники КГБ и забрали его без объяснения причин. А через несколько дней увели и маму. Правда, она сидела недолго, ее быстро отпустили.

Мама потом мне рассказывала. Гэбисты положили перед ней на стол большой список с фамилиями из тридцати человек. И говорят: «Подпишите, что они все враги народа». Она говорит: «Как я подпишу, если это неправда? Я никого не знаю, совершенно никого. Я подписывать не буду». Тогда они ее три раза ударили по лицу, толкнули так, что она упала со стула. А она говорит: «Можете меня убить, расстрелять, я подписывать не буду, потому что я этих людей не знаю. Зачем же я буду подписывать? Их же тогда расстреляют. Я этого не хочу!».

Ее отпустили. Но с работы сразу уволили. Потом мама года три не могла нигде устроиться. Кормились с нашего огородика, где мы сажали картошку, огурцы, помидоры. И еще у нас росли аж 32 дерева с грецкими орехами — мы их мешками снимали. И продавали. Еще пешком ходили 18 километров в Молдавию, в село Глинное. Там жила мамина родная сестра, тетя Лиза. Муж ее был пчеловод. Они давали нам мед, муку и сало. Позже мы завели корову — появилось молоко. А потом маму снова взяли на работу, потому что председателем сельсовета стал папин однокурсник с рабфака. Так и выжили.

* * *

А в 1956-м году мы получили из Московской прокуратуры письмо. Мама была очень напугана: как только с прокуратуры что-то приходило — у нее руки начинали трястись… Открываем, читаем: «Ввиду отсутствия состава преступления Ваш супруг Копанев Александр Николаевич невиновен и подлежит реабилитации». Реабилитировали его. Это была одна бумажечка. А вторая бумажечка гласила: «Вы можете прийти (это в Одессе, конечно же) в прокуратуру… в такую-то комнату», «компенсация 5000 рублей». Мама получила эти деньги и разделила между нами, детьми, на троих, себе ничего не оставила. Такая цена была моему отцу — 5 000 рублей. Но его уже не было в живых, его расстреляли, как врага народа. И таких расстрелянных было около 20 миллионов.