Мира Белла

Однажды носовой платочек…

***

Красивые пестрые билеты на вечеринки и лаконичные приглашения на банкеты, в надушенных конвертах и без оных, совсем свежие и слегка помятые, привычно сменяли друг друга на резном стеклянном столике в гостиной. В тайне каждый из них верил в свою неповторимость и ждал заветного шанса. Хотя вовсе даже и не в тайне. В борьбе за лучшее место нередко и скинут кого — незаметно. И, правду сказать, удача улыбнулась многим. Ведь наш герой, без всякого сомнения, самый желанный гость в любом уважаемом доме города.

А как иначе? Ведь на его белоснежном, шелковом теле, ниточка к ниточке, уложенная аккуратными стежками, красовалась золотая монограмма. И хотя вся жизнь Носового Платочка, без остатка умещалась внутри маленького кармашка костюма, сшитого на заказ лучшим итальянским мастером, Платочек был безумно счастлив.

Ему невероятно нравилось выходить в свет. Нравилось волшебное сочетание оживления и размеренности, поражал блеск высшего общества, к коему он причислял и себя. Иногда он даже крепко зажмуривался, чтобы искорки счастья не выскочили из глаз и не натворили бед.

Но больше всего Платочек любил ночной город. Он мог бы часами любоваться звездным небом, сиянием неоновых вывесок и мерцающими окнами домов, подобно тонким ручейкам, стекающими с холма. Особенно в дождь! Когда каждая капля, отражая огни, наполнялась россыпью драгоценных камней.

Этот вечер не был обычным. Сегодня Платочек впервые в жизни шел на церемонию награждения какой-то очень важной премии. Его человек больше обычного крутился у зеркала, примерял то одни то другие блестящие запонки, укладывал волосы в идеальную прическу, выбирал дорогие часы. А Платочек молча наблюдал с нетерпеливым восторгом в предвкушении грандиозного праздника. Но, конечно же, не скакал как ребенок по гардеробной взвизгивая от счастья, а невозмутимо ждал своей очереди, как и подобает джентльмену, удостоенному золотой монограммы.

На улице снова шел дождь, именно такой, теплый, спокойный и ласковый, самый любимый. Платочек привычно высунулся из кармана чуть больше положенного, чтобы всей грудью вдохнуть аромат горячего лета с едва уловимым оттенком влажного ветерка. Конечно же потом он вернется на место, строго по этикету… Но сейчас… сейчас… Ах, как же прекрасен переливающийся всеми красками ночной город! И дождь.

Внезапно в глазах Носового Платочка потемнело, закружилась голова, и то ли все вокруг взорвалось, то ли где-то внутри. Отчетливо послышался оглушительный хлопок. Никогда прежде такого не случалось и, если бы кто-то попросил описать произошедшее, он бы не смог. Бац! Хлоп! Еще раз Хлоп! Сердечко замерло. Шок! Оцепенение… Неспешно сползающая пелена и два огромных таращащихся в упор изумрудных глаза. Вот как это было.

Платочек уже встречал их несколько раз, но так близко впервые. Элегантные лакированные туфельки, которым они, без сомнения, принадлежали, не упускали ни единого случая покрасоваться на публике.

Спустя всего мгновение, какая — то неведомая сила схватила несчастного за шиворот и… вжух, вжух, вправо-влево… Крохотное нежное тельце нещадно покрывалось толстым слоем грязи и пыли, в то время как туфельки становились чище и еще прекраснее. А через несколько секунд, платочек взмыл в воздухе и стал плавно падать, неумолимо погружаясь в беспроглядную тьму, совершенно лишенную даже звездного тепла.

***

С трудом придя в себя, Платочек было кинулся назад, но липкая грязь крепко держала за щиколотки. Отчаявшись выбраться, он стал что есть сил махать руками и громко кричать вслед уходящим, что его уронили, потеряли, он здесь! Но никто даже не обернулся.

Собрав всю свою волю, он все же смог сделать шаг вдогонку, но тут же отлетел назад, едва не попав под колесо велосипеда и окончательно увяз. Весь. Так и лежал распластавшись, не моргая уставившись в пасмурное недоброе небо. И думал. О своем человеке, о холодной луже, о ласковом дождике, что так некстати превратился в настоящий ливень и о предательстве. Постепенно все разрозненные мысли слились воедино: «Я больше никому не нужен.» Почему-то совершенно расхотелось сопротивляться чавкающей вонючей жиже. Откуда-то нахлынули бессильная усталость и печать.

Огромный коричневый ботинок, летящий прямо в лицо, мгновенно оборвал эти нелегкие размышления. В голове молниеносно пронеслось: «Вот и всё!»

Неловкий прохожий, спеша укрыться от непогоды, отмеривал гигантские шаги, на ходу протирая запотевшие стекла очков и конечно не заметил Платочка. Поскользнувшись на редчайшем шелке, он грузно хлюпнулся, смешно вскинув ноги, а Платочек, пролетев добрую пару метров, шарахнулся об стену и на время лишился чувств.

Дождь почти прекратился. Пронзительная тишина окутала спящий город. Только тусклый фонарь, опираясь на раскидистый тополь, мерно поскрипывал, тоскливо качая шляпой. Бесполезную развалину давно уже пора бы заменить, но никому до него не было дела. Его скудного света едва хватало оглядеться.

Балконы старого дома, огороженные по бокам сплошными кирпичными перегородками, выдавались вперед, громоздясь друг на друга до самого неба. На первом же этаже, где балкона не было, образовалась небольшая ниша. Вряд ли она могла кого-то защитить от серьезной опасности, но вполне годилась укрыться от дождя и холодного ветра.

Платочек никак не мог осмелиться войти. Сильный порыв ветра, все решил за него и грубо толкнул бедолагу в темный угол, навстречу неизвестности. Ноги не слушались и неслись пока не уперлись во что-то твердое. Тут же из тьмы раздалось гневное шипение, сменившееся жалобным писком.

«АААААААААА!» — Мысленно завопил Платочек и в ужасе бросился в противоположную сторону. Сердце бешено и громко колотилось. Так громко, что его наверняка было слышно на соседней улице. Малышу было очень страшно, но в тоже время разбирало любопытство. А еще он подумал, что возможно кому-то там в темноте, тоже плохо и одиноко.

Решившись, он стал осторожно продвигаться в тот угол. Так медленно, как только мог. Мягко ступая, нащупывая каждый шаг, чтобы не привлекать к себе внимания случайным шумом, он крался вдоль стены, словно становясь с нею единым целым.

Подойдя ближе, Платочек остановился и стал напряженно вглядываться в темноту, но ничего не мог разглядеть, как ни старался. Неожиданно промчавшаяся машина, светом фар выхватила крохотный кусочек неизвестности, и Платочек увидел старую, расхлябанную картонную коробку. А в ней, на самом дне щетинился серый грязный комок, сверкая зелеными искрами.

— Ой, зверюга! — Почему-то, шепотом выпалил Платочек и закрыл глаза, словно это могло от чего-либо спасти. Не зная, съедят его сейчас или порвут, в который раз за этот трудный день наш маленький герой прощался с жизнью. Так и простоял, дрожа, минуту или две, а