На старом чердаке было душно и пыльно. Лучи заходящего солнца, проникающие сквозь щели в крыше, яркими полосками прорезали большое пространство, словно делили его на части. В самом дальнем углу, куда солнце не дотягивалось, полным ходом шла подготовка к ритуалу. В центре очерченного мелом круга лежала большая потрепанная книга в кожаном переплете, снаружи были отмечены шесть точек, возле каждой из которых стоял нужный атрибут: горящая свеча, стакан с водой, пустой стакан, горка земли с кладбища, мертвый воробей и белая крыса в клетке. Инга понятия не имела, что означают эти атрибуты, но спрашивать не решалась. Ей было страшно, но она не показывала этого.

На чердаке, кроме нее самой, находились еще Стрекоза и Мелкая. В их небольшой девичей компании было принято называть друг друга по прозвищам, но только тогда, когда они находились одни. Посторонним людям не следовало этого знать, утверждала Стрекоза. Она была самой старшей, ей уже исполнилось шестнадцать, поэтому остальные девочки никогда ей не перечили. Мелкой было всего пять, и ее в компанию привела сама Инга. Они жили по соседству, у Мелкой не было отца, только мать, поэтому Инга присматривала за девочкой, когда та находилась на работе. Ее было удобно отправлять по всяким поручениям, которые не хотелось делать самим. Например, в свои пять она уже виртуозно воровала у матери сигареты.

Скрипнула дверь в полу, и из нее показалась блондинистая голова Пончика. Пончиком девочку прозвали несколько лет назад, когда она была еще пухленьким ребенком, но теперь, когда ей уже исполнилось тринадцать, она начала следить за собой и заметно похудела, прозвище выглядело нелепо, словно издевательство. Следом за Пончиком на чердаке внезапно появилась не Веста, а маленькая девчонка, настолько худенькая и прозрачная, будто сотканная из воздуха. Лишь когда она подошла чуть ближе, Инга разглядела светло-рыжеватые волосы, заплетенные в две косички, и россыпь мелких веснушек на курносом носике. Сама Инга тоже обладала рыжей шевелюрой, за что и получила соответствующее прозвище, но ее волосы выглядели ярко-рыжими, почти красными, а у этой девчушки рыжина едва-едва проглядывалась. Веснушек у Инги не было совсем, и кожа казалась не прозрачной, а матовой. Мальчишки уже сейчас не переставали дергать ее за косы, еще через несколько лет она станет настоящей красавицей.

Инга не знала, как зовут девчушку, но видела ее пару раз. Девичья компания давно облюбовала старый чердак в доме на окраине города, и малышку Инга встречала во дворе. Должно быть, она жила здесь.

– Это еще что за бледная моль? – удивилась Стрекоза, когда на чердак залезла и Веста, как обычно, притащив с собой фотоаппарат. С ним она никогда не расставалась, а ее снимки даже печатали в местной газете.

– Нам же нужен шестой человек, – пожала плечами Веста.

– А постарше никого не нашлось?

– Да она старше Мелкой! Просто выглядит так.

Инга с сомнением посмотрела на Бледную Моль, а затем перевела взгляд на Мелкую. Если бы она верила в то, что ритуал будет по-настоящему опасным, наверное, испугалась бы присутствия двух пятилетних девчонок, вдруг они все испортят? Но что бы ни говорила Стрекоза, как бы ни убеждала подруг, что книгу подкинул ей сам Сатана и ритуал будет настоящим, девчонки не особо в это верили. Стрекоза вечно придумывает всякое. Скорее, Инга боялась, что кто-нибудь застанет их тут. И тогда мать наконец исполнит свое обещание: выдерет ее как Сидорову козу.

– Где ты ее только нашла? – продолжала ворчать Стрекоза.

– Она в этом доме живет, – пояснила Веста. – Ладно, искать другого человека все равно некогда, если мы хотим провести ритуал сегодня.

На это Стрекозе нечего было возразить. Солнце уже спряталось за деревья, на чердаке стало темно, но так и не похолодало. Лето в этом году выдалось сухое и жаркое, дождя не было почти месяц.

– Давайте сфотографируемся, – ожидаемо предложила Веста, раздвигая ножки штатива, чтобы закрепить фотоаппарат. – Вдруг у нас все получится, мы же станем избранными.

По сарказму в ее голосе Инга поняла, что Веста тоже не верит в ритуал, просто использует возможность сделать несколько необычных кадров. Правда, Стрекоза наотрез отказалась позировать на фоне ритуальных атрибутов. Веста была младше всего на год, но все равно не решилась уговаривать. Пришлось выстроиться всем возле стены.

– А теперь давайте наконец приступим, – ворчливо заявила Стрекоза, когда яркая вспышка полыхнула в темноте чердака, на мгновение ослепив всех шестерых.

Девчонки расставили еще с десяток толстых свечей неподалеку от места ритуала, просто чтобы стало чуть светлее, и потихоньку начали рассаживаться вокруг книги в указанных Стрекозой точках. Инге пришлось сесть возле кучки земли, потому что старшие подружки уже заняли самые безобидные места: крысу и оба стакана. Садиться возле дохлой птицы она желания не имела, а огня боялась с тех пор, как еще в детстве босой ногой наступила на тлеющие угли. К свече усадили молчаливую Бледную Моль, которая от испуга и непонимания происходящего не произнесла еще ни слова.

Все были готовы начать ритуал, но внезапно Инга заметила, что у ее подопечной по щекам текут слезы.

– Эй, ты чего? – удивилась она.

– Я не хочу сидеть возле мертвой птички! – в голос зарыдала Мелкая, как будто только и ждала сигнала.

Стрекоза шумно выдохнула сквозь зубы и резко поднялась с места.

– Давай поменяемся, – зло предложила она, и Мелкая торопливо перешла на ее место.

Когда все наконец снова расселись и затихли, Стрекоза торжественно раскрыла книгу, кашлянула для вида и принялась читать заклинания. Инге казалось, что большую часть она придумывает на ходу, потому что иногда предложения становились совсем бессвязными, да и в полутьме чердака, не уткнувшись носом в странички, сложно было бы разглядеть слова, а Стрекоза сидела очень прямо, как у короля на именинах. Вскоре текст и вовсе превратился в какую-то непонятную белиберду, и Инга почувствовала, что начинает засыпать. Лучше бы она осталась дома и посмотрела телевизор.

– Возьмите магические атрибуты, – загробным голосом велела Стрекоза.

Инга вздрогнула, выпрямилась и торопливо сгребла в ладони землю. Остальные девочки сделали то же самое. Сон словно рукой сняло. На грудь как будто кто-то положил тяжелый камень, даже дышать стало трудно. Хотелось лечь на пол, свернуться калачиком, прижать колени к груди и не шевелиться. Лет так сто.

Стрекоза вдруг замолчала. В этой внезапной тишине было слышно, как копошится в клетке крыса, как шмыгает носом Мелкая, а снаружи шумят деревья. Почему-то стало очень жутко. Инга сильнее сжала землю в ладонях и оглянулась. Девчонки тоже переглядывались, не понимая, что делать дальше, и вдруг круг, начерченный мелом, заискрился переливающимся светом, а затем вспыхнул. Не то Бледная Моль уронила свечу, не то мел зажегся сам по себе. Столп огня поднялся так высоко, что коснулся крыши. Девчонки отпрянули в стороны.