Юта Пахомова

Давай поиграем или попробуй меня убить!

ПРОЛОГ

Это был прекрасный вечер, которые многие воспринимали как повод повеселиться и дать волю своим животным инстинктам в попытке показать себя. Сегодня было полнолуние, которое ярко освещало все вокруг, позволяя насладиться красотой ночной природы и понять как сильно они зависимы от ее власти.

Это были не пустые слова, так как те, к кому Эмме в свое время пришлось загадочным образом попасть зависели от Матушки Природы и того, что она им позволяла.

Двуликие или как они себя иногда называли — оборотни — были детьми земли, на которой они обитали и в такой день как этот они вовсю пытались сродниться с ней.

Каждое полнолуние все достигнувшие совершеннолетия и прошедшие принятие второй сущности или проще — обретения зверя — устраивали веселья и забеги за своей добычей.

Для тех, же кому не повезло так же, как Эмме — эта ночь становилась очередным кошмаром.

Девушка сидела и смотрела в окно в своей спальне, ожидая момента, когда к ней придет ее палач. Страха совершенно не было. Как ни странно, но все, что она могла испытывать это предвкушение.

Время давно перевалило за полночь и в доме стояла относительная тишина так, как все за исключением ее, покинули дом для того, чтобы насладиться забегом. Эмме же такая роскошь была не доступна.

Она бы хотела сказать, что этот день, а точнее каждое полнолунием, ей приходилось проводить в одиночестве и спокойствии, но эта было бы ложью.

После совершеннолетия такие ночи были хуже самых страшных кошмаров и виной этому был вовсе не палач, а точнее палачи, которые периодически менялись, пытаясь выполнить заказ и убить Эммануилу Волкову — то есть ее.

Предположения девушки о том, что сегодня ночью ей стоит ждать гостей, оправдались, как только со стороны окна повело холодом, а затем тень заслонило лунное сияние.

Вставать и как-то приветствовать нежеланного гостя она не захотела. Смысл? Он и так скоро сам подойдет поближе.

— Не спишь? — произнес приятный мужской голос, который ей довелось услышать совсем недавно.

— Нет, как видишь. Я тебя ждала. — совершенно спокойным голосом произнесла Эмма.

— Так понравилась наша прошлая встреча, что ты решила лично поучаствовать в этой? — с иронией спросил незнакомец.

— Не совсем. — ответила она и поудобнее перехватила метательный нож, который всегда находился у нее рядом.

— Если честно, то я думал предыдущая наша встреча была последней. — сказал он, постепенно приближаясь к Эмме, которая сидела на том же месте, где и раньше. — Как и встреча до этого.

— Ну да! Тебе же хочется получить награду за выполнение задания. — продолжила беседу девушка. — Сколько раз она от тебя уже успела ускользнуть? — с иронией в голосе спросила Эмма.

— Тот раз был пятым. — мужчину немного задело напоминания о его неудаче. — Этот будет шестым.

— Для тебя шестой, а для меня двенадцатый. Ты у меня как видишь не первый. — с ироничным подтекстом сказала Эмма.

— Зато буду последним! — сказал он и резко метнулся в сторону девушки.

Она была к этому броску готова и стоило мужчине подойти слишком близко как она метнула свое оружие. Девушка метила в сердце, но из-за ловкости и скорости мужчина смог убрать с траектории удара свой корпус почти целиком и нож плавно вошел в правое плечо между грудной и дельтовидной мышцы.

Раздался рык, который издал раненый, но ранение его не остановило и всего за пару мгновений он смог добраться до Эммы совсем близко.

Как бы это странно ни звучало, но девушка позволила ему это. Она не сильно сопротивлялась, в этот раз решив для себя, что это будет последний раз, когда она позволит этому произойти.

Мужчина не заметил момента, когда в руках у Эммы появился второй нож и так же резко вошел ему в печень сквозь тугие мышцы. Нож, проходя между ребер доставлял не только нестерпимую боль, но и вызвал сильное кровоизлияние. Эмма и палач знали, что нападавший сможет излечиться, но только при полном обороте в ближайшие минуты, иначе ему грозит смерть от слишком большой потери крови.

Незнакомец был не так глуп и прекрасно понимал, что ему стоит поторопиться, чтобы не умереть при исполнении этого задания. Он начал действовать.

Палач не зря пытался подобраться максимально близко к свое жертве. Для сегодняшней попытки мужчина приготовил что-то особенное.

Он упал на колени возле ног той, кто его успела ранить дважды и схватил ее одной рукой за плечо, а второй за шею, стараясь не обращать внимание на боль от ранений, вынуждая ее наклонись свой корпус к нему.

Эмма не смогла достойно сопротивляться так, как даже раненый незнакомец оставался все еще очень силен. Что он задумал до девушки дошло не сразу, но стоило их лицам оказаться друг на против друга, как мужчина преодолел последние сантиметры и захватил ее губы в свой плен.

В планы палача входило просто соприкоснуться губами открытой коже, но соблазн поцеловать Эмму был сильнее его. Это нужно было, чтобы отравить свою цель.

Стоило ему начать, как он не смог остановиться. Особенно, когда Эмма стала неуверенно отвечать на его действия. Это снесло ему крышу и поглотило его целиком. Не важны были ранения и боль. Все ушло на задний план и только сладкие губы его жертвы сейчас имели смысл.

Как долго они целовались было не понятно, но кровопотеря начала сказываться на нем. Он стал терять сила, а девушка в его руках постепенно начала оседать.

— Отравил в этот раз? — слабым голосом спросила Эмма.

Мужчина только кивнул, отпуская девушку и вставая крепко держась за кровоточащий бок. Поврежденной рукой он старался пользоваться по минимуму.

— Это был последний раз! — сказала она и сделала свой последний вздох, чтобы после этого перестать дышать.

Палач из предыдущих опытов знал, что хотя он и считает, что его цель мертва, но стоит удостовериться еще раз, потому что раньше он был слишком самоуверен и уходил, не удостоверившись в результате до конца.

Он прощупал пульс и не обнаружил его, но, чтобы наверняка он взял двумя руками мертвую девушку за голову и резким движением свернул ей шею.

Он хотел сделать большее, но потеря сил была слишком ощутимая. Мужчина последний раз посмотрел на свое выполнение задание. Задание, завершенное в очередной раз, и направился к выходу из дома. Он не стал пользоваться окном,