Бакалавр Зот

Русский Медичи: На страже Отчизны

Пролог

И как я дошел до жизни такой?

Затвор срабатывает вхолостую и я тут же прячусь за укрытием. Противник моментально пользуется тем, что по нему прекратили стрелять и начинает палить в ответ.

— У меня осталось всего два магазина! — Сообщаю Василисе, которая пытается выбить дверь.

— Я почти справилась! — Говорит та не переставая долбить по этой массивному куску стали своими кулаками. Надо признать, что вмятина на ней была уже внушительной, плюс она чуток прогнулась. Авось блондинка и правда вот-вот выбьёт её.

А тут неожиданно рядом падает граната, которую к нам закинул противник. Только она неожиданно летит обратно благодаря маленькому хлысту тьмы. БУМ! И вот со стороны наших преследователей слышаться крики боли, а стрельба на пару секунд прекращается, прежде чем вновь возобновиться. Стреляет только теперь всего один человек. Эх, если бы не треклятое подкрепление, то просто убили бы его и всё…

— После такого хрен ты отделаешься лишь одним совместным распитием пары чашек кофе! — Говорю Василисе стрельнув пару раз вслепую.

— Можешь хоть в постель потом затащить! Только жениться на мне придётся после этого!

Звучит заманчиво. Я имею в виду слова про постель. Хороший способ сбросить напряжение, которого в моей жизни за последние дни было как-то много. Шпионские интриги, проникновение в особняк, который являлся логовом культистов, небольшая война с этими самыми культистами в составе необычного отряда… Много чего произошло. А ведь хотел лишь чуть-чуть подмогнуть Каштановой в её сложной ситуации.

И как, мать вашу, я дошёл до жизни такой?

Глава 1

А чем я не подкрепление?

— Твою мать, — сказал Вертухов откладывая письмо. — Да вашу ж мать. Какой же это пи…

— Полковник, может как-то по существу? — Перебил я его. — То, что вы умеете материться я уже понял. Давайте уже думать, что нам со всем этим делать.

Я не сразу помчался к Вертухову с полученным письмом. Сразу стало ясно, что дело серьёзное и нельзя спешить. Действовать нужно осторожно, выверяя буквально каждый шаг.

Поэтому для начала сделал вид, что это очередное любовное письмо от Волковой и занялся своей ротой. И только уже ближе к вечеру добрался до кабинета полковника. Ещё бы чуть-чуть и он просто ушёл бы домой. Я отдал ему письмо, он его прочёл и теперь матерился. Понимаю его, но нам сейчас надо быстро переварить всю эту информацию и думать, как быть дальше.

— «Нам» ничего не надо делать! Ты сейчас возьмёшь и…

— Поздно, — перебиваю Вертухова. — Василиса определённо не хотела втягивать меня в это дело, но у неё не было выбора. Теперь я в этом замешан по самую макушку, поздно пытаться отделаться от меня.

— Хрен с тобой, — как-то слишком уж просто согласился Вертухов. — Ты реально теперь замешан, да и хрен тебя переубедишь. Тогда слушай внимательно и не перебивай, введу тебя в курс дел. Василиса была членом элитного отряда, который занимался… всяким. Делами о которых никто не должен знать по тем или иным причинам. Последняя их серьёзная операция касалась грёбанных культистов, которые поклонялись древним злым богам. Всё прошло достаточно хорошо, культ лишился своих лидеров, большая часть обычных рядовых членов была ликвидирована. Правда не всех успели прикончить, а отряд засветился. Поэтому ребят отправили пару-тройку лет пожить спокойной жизнью пока конкретные специалисты не избавятся от угрозы окончательно. Однако что-то пошло не так и в итоге на членов отряда напали. Та стрельба в кафе это удар по Василисе, остальных членов отряда тоже атаковали. Кое-кого им всё же осталось убить. Остатки отряда во главе со своим куратором и новыми членами команды решили отомстить и покончить с культом раз и навсегда. Только, сука, всё пошло не по плану…

Охренительная история, что я ещё могу сказать. Василиса оказывается реально крута. Теперь понятно, где она научилась так мочить всякую шваль. Кажется, я начинаю влюбляться.

— А каким боком вы причастны к этому делу? — Интересуюсь у полковника.

— Я «план Б» для Василисы. Выбранный лично ею человек, который должен подготовить для неё ресурсы, убежища и всё в таком духе если случится что-то подобное как сейчас. Да, в отделе на который работает Каштанова про меня в курсе. Но вот что именно я для неё подготовил тайна для всех кроме меня и Василисы. Поэтому она послала письмо не конкретно мне, а решила действовать через тебя — если за мной всё же следят, то ты сможешь сообщить мне о том, что их операция сорвалась.

А что, очень умно. Слабое место в этой задумке есть, всё же личность «плана Б» известна. Однако Василиса умело выкрутилась. Теперь у нас есть хоть какой-то простор для действия. Сразу виден крайне серьёзный подход к делу. Хотя, наверное, это уже какой-то перебор с разными спецслужбами. И так есть всё, что нужно, плюс Охранка и Бюро. Теперь вот некий отдел по крайне секретным операциям. Перебор, учитывая, что «АИБ» тоже занимается такими делами.

— Хуже всего в этой ситуации то, что она просит не сообщать ничего Ишееву, — полковник снова взялся за письмо. — Он же…

— Руководит всякими разными операциями, которые не должны быть приписаны нашему государству? — Сделал я предположение.

— Вроде того, — кивнул мужчина. — У него всегда три-четыре отряда работают в разных частях света, ещё до семи команд находятся в запасе или находятся в бессрочном отпуске. Не знаю и боюсь даже предположить сколько всего он со своими людьми сделали за годы существования секретного отдела. И Василиса подозревает, что такой человек может оказаться предателем. Представляешь размеры той жопы, которая над нами нависла, если она права?

— Могу сделать определённые предположения. Но навряд ли такой человек может оказаться предателем. Наверняка его регулярно проверяют профи из Охранки или Бюро. Не могут не проверять так как если такой человек даже если что ляпнет лишнего, то быть большим проблемам.

— Всё так. Тем не менее если Василиса подозревает худшее, то она вынуждена использовать свой «план Б» в виде меня. Однако даже не понимаю, как могу ей помочь, не выдав себя и её. Только дёрнусь приводить в действие все свои заготовки и тогда сам окажусь под ударом. Каштановой в этом случае уже никто не поможет.

— Тогда действовать буду я, — предлагаю единственный вариант.

— Что? Нет! Это…

— А какой у нас есть выбор? —