Максим Разбойников

Здравствуйте, мысли. Я снова в вас тону!

«Здравствуйте, мысли. Я снова в вас тону»

Тик-так. Негромко на тумбе тикают часы, отсчитывают время до нового начала. В комнате темно, и не видно, где сейчас стрелки, но ясно, что уже глубокая ночь. Рядом же с будильником лежит телефон, такой же тихий.

Голова тяжелела, хотя ограничивалась подушкой и не могла никуда уйти дальше, но чувствовалось, что ещё немного, и она точно провалится куда-то под землю.

Глаза резко мелькнули по часам и, ничего не заметив, вернулись к потолку. Самому обычному потолку, где абсолютно нечего рассматривать, но погружённому в мысли, в своё собственное сознание, неважно куда смотреть. Иногда даже кажется, что он не смотрит абсолютно никуда, либо же наблюдает всё и сразу? Создаётся впечатление, что взор выходит за пределы клетки-комнаты и гуляет по старым просторам бесконечности, изучая космос: чёрные дыры, звёзды, планеты; парит в самом пространстве, выискивая что-то, да и поинтереснее.

«А вот помнишь! – громко прозвучало в голове у думающего. ‒ Помнишь школьное время? Помнишь, как тебя всё хвалили за то, что ты хорошо знаешь физику? И ведь ты знал, тебе нравилось. Ты же хотел стать космонавтом! Куда всё это пропало? И кто ты сейчас? Тебе тридцать, а ты офисный работник… Лучше не придумаешь, не правда ли? И ты думаешь, что счастлив?»

На другой половине кровати начались кроткие и ленивые телодвижения. Но как быстро они начались, так быстро и закончились.

«А помнишь, о чём мечтал ты в детстве? Что разбогатеешь, купишь машину и двинешься в путешествие по стране, останавливаясь в отелях разных городов… или же ночуя в самой машине. Хотел обходиться тем, что попадётся. Есть, что предлагают в ларьках, сидя в салоне своего кабриолета. Любоваться ночными пейзажами и в сумерках ехать по пустому шоссе. И где это всё? Теперь у тебя двухкомнатная квартира в ипотеку и недорогая легковая машина в кредит. Ты думаешь, что счастлив?»

Где-то на улице резким звоном включилась сигнализация машины. Видимо, кто-то из выезжающих опять задел её.

«А помнишь, когда ты купил себе гитару и сразу начал представлять себя звездой современной музыки. Мечтал о том, что будешь выходить под крики фанатов, вести безобразный образ жизни, употреблять наркотики, много пить спиртного, ходить в клубы и спать со своими фанатками. Ты бы никогда не женился, у тебя были бы кучи любовниц, и ты никогда бы не стал «взрослым»… Стереотипные у тебя думы о музыкантах. И где это всё сейчас? Ты думаешь, что сейчас ты счастлив? Сейчас…»

Внутренний голос оборвался. Лай соседской собаки вновь сбил мысли.

«А сейчас максимум на чём ты играешь, так это на нервах других, жалуясь на свою неудавшуюся жизнь. А кто в этом виноват?.. Так что, разве ты счастлив?»

«Счастлив! ‒ твёрдо ответил думающий сам себе. ‒ У меня есть жена, двое прекрасных детей, квартира, пусть и в ипотеку, машина, хоть и в кредит. Такое счастье! Да, я полностью счастлив!»

«Но этого ли ты хотел? Хотел ли ты быть обременён семьёй, детьми и кредитами. Ты думаешь это счастье? Слишком узкое счастье! Ты этого всего не хотел… И сейчас ты просто врёшь мне… Точнее, врёшь себе! Самый страшный обман – Самообман!

А теперь ответь себе честно, ты счастлив?»

Думающий уж было хотел что-то сказать, даже, возможно, вслух, но уведомления телефона сбили его. В сумерках думающий взял свой телефон и прочитал два сообщения:

− Привет.

− Я знаю, что ты не спишь, как и я.

«Что есть?..»

А что если?..

Колоски золотистого поля щекотали мои ладони и шею, пока я лежал, закрыв глаза от жарких солнечных лучей. Вдруг зажмуренные веки ощутили расслабление. Я открыл глаза и увидел, как огонь её волос создаёт мне тень. Локоны пощекотали мне нос, заставляя чихнуть.

− Будь здоров, − шепнул её голос, не меняющийся с детства своей звонкостью, задором и наивностью.

− Спасибо, − машинально ответил я.

Я приподнялся на локти, принимая положение полулёжа.

− Хорошо сейчас, − сказал я.

Она лишь кивнула, запрокинула голову назад, упираясь ладонями в колоски золотистого поля, зажмурилась и широко улыбнулась. Её веснушки, кажется, засверкали на солнце.

Я поднялся и протянул ей руку, чтоб помочь встать.

Босыми ногами мы приминали щекочущие колоски. Взгляды стремились вперёд, не видя края, который заваливался за горизонт, отчего поле казалось бесконечным.

− Что есть добро? − наивно спросила она.

− Добро это… Ты же знаешь, насколько сложное это понятие.

− Знаю. Но мне хочется послушать тебя.

− Добро есть… чистота, искренность…

− Это всего лишь синонимы. А что есть добро?

− Добро есть помогать нуждающемуся, когда сам не имеешь больших богатств.

− Это добродетель. А что есть добро?

− Чего же ты от меня хочешь?

− Не знаю, − она мило улыбнулась, пожимая плечами.

Я, не отпуская её руки, задумался, глядя в её лучистые морские глаза.

− Добро есть… осознание того, что ты делаешь всё так, словно совесть − материальное существо, которое станет бить тебя по пальцам каждый раз, когда ты делаешь что-то неправильное. Вот ты сделал что-то, и твёрдо понимаешь, что не испытываешь стыда за содеянное, но и гордости предаваться не надо − ведь добро это не то, чем стоит гордиться, добро это то, что должно быть в порядке вещей. Добро есть то, что должно быть обыденно, хотя и потерять это, кажется, так легко.

Я несколько помолчал и после добавил.

− Добро есть ты.

Она снова улыбнулась, и, кажется, веснушек на её лице стало больше.

− Что есть любовь?

− Любовь есть… жажда, которую тяжело утолить. Любовь есть желание. Кажется, любовь есть самое высшее из всего, что может постичь человек; самое сладкое, но не доходящее до противного приторного; самое горькое, жгучее, но неубивающее… к сожалению. Любовь есть оружие и одновременно спасение. Из-за неё развязывают войны и кончают с жизнью; но из-за неё приходят к миру и только лишь начинают жить.

Я снова слегка задумался.

− Любовь есть ты.

Она улыбнулась ещё шире прежнего.

− Что есть вера?

− Вера есть… Вера есть… Я… не знаю.

− Глупый ты! − беззлобно, с детским задором ответила она. − Добро есть, когда маленькая девочка выхаживает собачку, которую сбила машина. Вот тебе и чистота − в