Татьяна Пешко

Расплата

Катерина не жаловалась на судьбу: дом — полная чаша, хороший муж, дети, любимая работа — о чём ещё можно мечтать?

Но дочки выросли, дом опустел, одиноко и неуютно стало в нём с недавних пор. Павел вспомнил вдруг о своей несбывшейся мечте, стал просить родить ему сына.

— Мне уже сорок лет, внуков растить скоро надо будет, а не детей, — смеялась над ним Катерина.

Но муж был настойчив, внимать её доводам не хотел, и так получилось, что нежданно-негаданно Катерина забеременела. Мужу решила не сообщать такую неожиданную новость, зная заранее его реакцию. Сама всё решила, оставив его в неведении, пошла и сделала аборт.

И как будто ничего не изменилось в её жизни. Только вот её мечта о внуках, которых ждёт каждая женщина в возрасте, уже много лет оставалась только мечтой. Всё чаще она спрашивала у дочерей, когда же они соберутся, наконец, замуж или хотя бы порадуют её внуками. Но времена нынче не те — замуж никто не торопится.

На исходе пятого десятка Катерина не на шутку встревожилась. Старшей Ксении уж тридцать исполнилось, младшей — двадцать семь, но внуков не было даже в проекте.

Ксения уже лет восемь жила в гражданском браке, сама недавно призналась матери, что мечтает о ребёнке, как и её гражданский муж, но забеременеть всё не получалось.

Младшая Ольга уже перестала сообщать о новых мужьях. Они задерживались в этом статусе ненадолго, так как не соответствовали её представлениям об идеальном муже. Она хотела, чтобы мужчина был прежде всего обеспеченным и состоятельным. Эти показатели были теперь не только для неё самыми главными в выборе спутника жизни. Любовь отошла в рейтинге приоритетов на второй план. Молодёжь старалась жить в своё удовольствие и не спешила обременять себя заботами о детях.

Как-то на работе знакомая уговорила Катерину поехать к священнику, про которого рассказывали, будто помогает людям в почти безвыходных ситуациях, исцеляет от неизлечимых недугов и, что его молитвы творят чудеса.

Служил батюшка в богом забытой деревушке, в полуразрушенной церкви, вдали от цивилизации и мирской суеты. Потому видно и смог сохранить чистоту в сердце, и его, как последнего из могикан, наградил бог даром врачевания порой совсем безнадёжных больных.

У знакомой была беда: непутёвый сын пропойца; Катерине не давала покоя неустроенная жизнь дочерей. Муж Павел тоже всё чаще стал прикладывался к бутылке и страдал от одиночества и неприкаянности.

Священник, очень худой, седой старик был облачён в изношенную до дыр, аккуратно заштопанную, уже не чёрную, а полинялую серую рясу. Голос его при всём его скромном, кротком и смиренном виде звучал неожиданно громко и глухо.

Он внимательно выслушал Катерину. Слова сочувствия проникали, казалось, в самое сердце, старик, жалеючи, корил её, как ребёнка:

— Ты же, милая, сама во всём виновата. Дочку, ведь не пустила замуж, когда она у тебя родительского благословения просила. И парень был хороший…

— Да ведь она тогда только школу закончила, совсем ребёнком была.

— Ну, а теперь ты о ней только молиться можешь, просить Бога, чтоб вразумил заблудшую душу, — священник провёл рукой по своей жидкой седой бороде. Сейчас он напомнил Катерине старика Хоттабыча из детской сказки. Ей даже подумалось, что сейчас он вырвет волосок из своей бороды и исполнит её заветное желание.

Но в голосе его вдруг появились металлические нотки, батюшка заговорил очень строго, безжалостно осуждая женщину:

— Ещё есть один грех на тебе. Большой грех… Муж твой о сыне тебя просил, а ты такую вину на себя взяла! Своего малыша убила — и внуков ждёшь? Тебе Бог счастье давал, о котором многие мечтают! Ты — отказалась, а теперь о внуках мечтаешь?

Поняла Катерина всю вину своего поступка. По щекам бежали слёзы.

— Неужели нет мне прощения? Как же быть, неужели ничего нельзя исправить?

— Господь милостив, молись… Постарайся, если сможешь, свою вину перед мужем искупить, ты его сына лишила…

— Но я уже не могу иметь детей.

— Не бойся людского осуждения. Единственное чего стоит бояться — божьего суда. Сарра родила Исаака в девяносто лет… А сколько сирот сегодня при живых родителях? В наше время большой подвиг — пожалеть чужое дитя, взять его на воспитание. А ведь в войну чужих детей не было. Многие чужих, как своих воспитывали.

Родить Катерина всё же не рискнула. Стала ходить в церковь и молиться. Однажды, на воскресной проповеди под Новый год, священник говорил о сострадании к ближним, милосердии и внимании к тем, кто обделён любовью и заботой, просил откликнуться и помочь в организации рождественских праздников для сирот, которые собиралась организовать церковь. Катерина прониклась и тоже уговорила мужа под Новый год отвезти подарки детям в детский дом.

Павлу очень понравился черноглазый смуглый мальчуган, совсем не славянской внешности. Он напомнил ему друга, с которым он когда-то служил в армии.

Дочери были удивлены такому решению родителей взять двухлетнего малыша на воспитание. Но потом и сами стали приезжать в гости всё чаще. Добрый и искренний, привязавшийся к чужим людям малыш, смог сблизить всех.

Через год после появления в их доме Рашада, забеременела младшая дочь Ольга. Избранник её оказался подлецом. Узнав о том, что станет отцом, он сбежал. Мать с сестрой уговорили Ольгу оставить ребёнка. Но Катерина, не смотря ни на что, радовалась этому событию и благодарила бога, что он услышал её. Она надеялась, что, может быть, появление малыша как-то образумит дочь, поможет ей остепениться, понять, что на самом деле в жизни ценится превыше всего. А любовь свою, если суждено, она ещё встретит.