Боже мой, ведь мы же не просто сестры, а близнецы, так почему настолько не похожи друг на друга! Эта мысль часто не давала покоя Софи, особенно когда Розалин на правах старшей — поскольку родилась на десять минут раньше, — а следовательно, более мудрой, начинала учить ее жить. Но сейчас ей самой впору было бы прислушаться к советам.

Розалин влюбилась! Первый раз в жизни! Но ведь из этого совершенно не следует полная потеря рассудка, пусть даже временная. Или следует? Ну хорошо, она, Софи, готова сделать на это скидку, хотя и не состоит в обществе неисправимых романтиков, но затянувшийся разговор с сестрой по телефону все больше и больше угрожал ее обеду.

Первые пятнадцать минут она еще ухитрялась восхищенно поддакивать и изредка благоговейно восклицать «Неужели!», но всему есть предел… Софи Маккормик сделала над собой еще одно усилие и прикусила язык, чтобы не выпалить что-нибудь язвительное, что наверняка обидит сестру, даже если та и не подаст виду. Софи никогда не встречала Люка Делано, но уже не могла слышать его имя.

Когда-то подобно Розалин она сама воображала, что на свете существует ее вторая половина, мужчина, созданный Богом специально для нее. И даже думала, что нашла его!.. Прошло уже больше года, а она все не могла забыть те циничные слова, которые превратили ее из трогательно-доверчивого создания, каким она тогда была, в равнодушную особу, не способную сейчас порадоваться за свою истинную половинку, за сестренку-двойняшку.

Мужчины же… они по большей части ограниченные существа, которым нельзя доверить и списка покупок, не говоря уже о чувствах девушки.

Понятно, что сейчас было не самое подходящее время высказывать это Розалин; к сожалению, человеческая природа такова, что мало кто учится на чужих ошибках. Все, что ей оставалось, просто оказаться рядом с сестрой, если Люк Делано разобьет ее сердце.

Хотя что касается ее мнения, то скорее не «если», а «когда».

Нет, она готова признать, что могут существовать некоторые редкие исключения из правил. Но шансы Розалин на удачу казались ей довольно незначительными.

Софи почувствовала облегчение, когда сестра, возможно исчерпав ежедневную норму клише, наконец, остановила поток лирического красноречия о длине ресниц Люка, его невероятном чувстве юмора и явном превосходстве над всеми другими мужчинами, которые когда-либо появлялись на свет, и добралась до истинной причины своего звонка.

— Я просто позвонила, чтобы сказать: ошеломи их!

— Постараюсь, — пообещала Софи.

— Ты нервничаешь?

— Да нет, не сказала бы.

Но и уверенной ее сложно было бы назвать. За последние несколько дней она не раз пожалела, что позволила Розалин добиться для нее собеседования о приеме на работу в крупную косметическую фирму: у нее не было никакого опыта, и она вряд ли им подойдет.

— Ну, честно говоря, я действительно немного нервничаю.

Облизнув пересохшие губы, Софи ощутила непривычный тонкий привкус дорогой помады, которая придавала ее губам модный розовый оттенок, — так, по крайней мере, уверял ее стилист. Популярный и крайне талантливый, как объяснила ей сестра, чувствующая себя в среде модного бизнеса как рыба в воде. Розалин была достаточно известной топ-моделью, чьи фотографии украшали обложки не одного светского журнала.

Из них двоих сестра всегда выделялась тем, что называют шиком и стилем. Несмотря на невероятное внешнее сходство, Софи казалась серой мышкой по сравнению со своей яркой копией. Но, к слову сказать, ее никогда это не огорчало. Провести весь день на каблуках или постоянно следить, чтобы прическа и макияж были безукоризненны, — нет, это не для нее. Джинсы и кроссовки куда как удобнее, а на то, чтобы просто расчесать волосы, не надо тратить много времени.

Что же касается непревзойденного мастерства стилиста, то Софи все же не могла безоговорочно принять на веру советы по поводу того, как она должна выглядеть, от мужчины, который в сорок лет позволял себе ходить затянутым в черную кожу с головы до пят!

— Ну, немного адреналину не помешает.

Да уж, оптимизм Розалин не знает границ, подумала Софи.

— Даже если это превращает меня в нечленораздельно говорящую развалину?

Сестра недовольно вздохнула.

— Помнишь, мы уже обсуждали, что ты должна выглядеть уверенной?

— Я уверена… честно… Я просто излучаю непоколебимость. Я поражу комиссию остроумием, сногсшибательной внешностью и исключительным обаянием…

И все это заставит их посмотреть сквозь пальцы на то, что степень по современной литературе и опыт работы в качестве няни вряд ли характеризуют ее как подходящего помощника директора косметической фирмы.

— Софи…

— Я выгляжу смешной?

— Нет, но у комиссии может не оказаться твоего чувства юмора, — сообщила сестра. — Я начинаю думать, что ты не принимаешь собеседования всерьез. Тебе нужна приличная работа? — спросила Розалин, и в ее голосе проскользнула нотка сомнения.

— Приличная! — с негодованием взвизгнула Софи. — А что, по-твоему, я делала до сих пор?

— Ты портила себе жизнь в течение трех лет, практически бесплатно вкалывая на своего драгоценного профессора и по совместительству возлюбленного, который потом отблагодарил тебя тем, что вышвырнул из своей жизни, не забыв прихватить результаты твоих научных изысканий.

Софи поморщилась: зато теперь она стала старше и мудрее.

— А может, ты считаешь, — разгорячилась Розалин, — что присматривать за избалованными и плохо воспитанными детьми богатеев — отличное продвижение по карьерной лестнице?

Софи отстранила телефонную трубку чуть дальше от уха.

— Они были милыми, зря ты так, а я посмотрела Европу.

— Знаешь, я тоже много поездила. И прежде чем ты продолжишь пренебрежительно и насмешливо думать о… Послушай, разве это так плохо, что мне хочется, чтобы у моей сестры была хорошая перспективная работа? Ты всегда была такой способной…

Слишком способной, как сказал Карл, сообщив, что нашел ей менее умную и намного более симпатичную замену.

— Но деятельной и решительной всегда была именно ты. — Софи все же слегка беспокоило, что в последнее время единственное, на что ее сестра, казалось, бросила все свои силы, было поклонение Люку Делано. — Послушай, я ценю то, что ты пытаешься сделать для меня.

— Хорошо, тогда скажи мне: ты решила, какой костюм наденешь? Кремовый?

— Да я же не влезу в него.

— Это только так кажется, — кокетливо возразила обладательница в высшей степени превосходной фигуры.

— Я надену черный, если ты не против.