Посвящается Джессике Броди — она такая до невозможности талантливая, это просто нечестно.

Благодарности

Огромная, неохватная, сверкающая благодарность этим людям: моему потрясающему редактору Роуз Хиллиард, которой я бесконечно признательна за энтузиазм, интуицию и нашу общую любовь к восклицательным знакам; а вместе с ней — Мэтью Шейру Кэти Хершбергер и вообще всей команде издательства «Сент-Мартинз Гриффин»; Биллу Контради, идеальному литагенту и даже более того; Патрику О'Малли Махони и Джолинн «Старки» Бенн, лучшим друзьям, которые всегда готовы отпраздновать завершение очередной рукописи; маме, которая уже четыре года как стала завсегдатаем отдела подростковой литературы в местном книжном магазине; замечательному мужу, Сэнди, который умеет буквально все, я даже подозреваю иногда уж не из «бессмертных» ли он; и, наконец, большущее-пребольшущее спасибо моим читателям — ребята, вы удивительные, вы лучше всех, что бы я без вас делала!

«У каждого — своя судьба, долг его в том, чтобы следовать ей, принимать любые ее превратности».

Генри Миллер

— Закрой глаза и представляй. Видишь его?

Я киваю, крепко зажмурив глаза.

— Вообрази его перед собой. Вызови в сознании его фактуру, форму, цвет. Получилось?

Я улыбаюсь, удерживая в голове возникший образ.

— Хорошо. Теперь протяни руку и дотронься до него. Проследи на ощупь его контуры, ощути его тяжесть в ладонях, затем собери вместе все чувства: зрение, осязание, запах, вкус… Чувствуешь его вкус?

Я закусываю губы, еле сдерживаясь, чтобы не хихикнуть.

— Прекрасно! Теперь прибавь ощущение реальности. Поверь в то, что он находится прямо перед тобой. Осязай его, воспринимай на вкус, прими как данность, материализуй его!

И я послушно выполняю все, что сказано. Услышав стон Деймена, открываю глаза и смотрю, что получилось.

— Эвер… — Деймен качает головой. — Задание было представить себе апельсин, Это даже близко на него не похоже!

— Да уж, совсем другой фрукт, — смеюсь я, улыбаясь обоим Дейменам: копии, которую я только что материализовала, и подлинному, из плоти и крови.

Оба высокие, темноволосые и сокрушительно красивые — до того, что кажутся нереальными.

— Ну что мне с тобой делать? — вопрошает настоящий Деймен.

Он старается грозно посмотреть на меня, но ничего у него не выходит. Деймена выдают глаза: в них всегда светится любовь.

— Хм-м… — я окидываю взглядом обоих своих бойфрендов. — По-моему, ты мог бы меня поцеловать. Но если ты слишком занят, я попрошу его тебя подменить. Мне кажется, он возражать не станет!

Я киваю в сторону поддельного Деймена и сгибаюсь от хохота, потому что он улыбается и подмигивает мне, хотя уже начинает истоньчаться по краям. Скоро совсем исчезнет.

Настоящий Деймен не смеется. Он опять качает головой и говорит:

— Эвер, я прошу тебя, будь серьезной! Мне столькому нужно тебя научить…

— А куда торопиться? — спрашиваю я, пожимая плечами, и взбиваю подушку рядом с собой, надеясь, что Деймен отойдет наконец от письменного стола и сядет ко мне на диван. — Я думала, у нас впереди куча времени.

Под взглядом Деймена меня с ног до головы окатывает жаркая волна, дыхание застревает в горле. Привыкну ли я когда-нибудь к его удивительной красоте? Гладкая оливковая кожа, блестящие темные волосы, идеально правильные черты лица и худощавое, прекрасно вылепленное тело — темный инь, идеально дополняющий мой светлый белокурый ян.

Я заглядываю в бездонные глаза.

— Вот увидишь, я буду старательной ученицей!

— Ты ненасытна, шепчет он, качая головой и садится рядом.

Его неудержимо влечет ко мне — так же, как и меня к нему.

— Просто стараюсь наверстать упущенное, — тихонько отзываюсь я.

Как я люблю эти краткие мгновения, когда мы вдвоем и не приходится его ни с кем делить. Хоть и знаю что у нас впереди вечность, все равно жадничаю.

Он наклоняется поцеловать меня — очевидно совсем забыв про наш урок. Все мысли о материализации ясновидении, телепатии и прочих парапсихических явлениях вылетают у меня из головы, уступив место более насущным вопросам. Деймен опрокидывает меня на кучу подушек и накрывает мое тело своим. Мы сплетаемся, словно две виноградные лозы, купающиеся в лучах ласкового солнца.

Его пальцы пробираются под мой топ, скользят по коже к краю лифчика, я закрываю глаза и шепчу:

— Я люблю тебя…

Когда-то я держала эти слова в себе, но с тех пор как впервые произнесла вслух, кажется, только это и повторяю.

Слышу его приглушенный стон. Деймен раскрывает застежку моего лифчика — так легко и умело, без неуверенности, без неловких лишних движений…

Так изящно, так безупречно…

Может быть, слишком безупречно.

— Что случилось? — спрашивает Деймен, когда я отталкиваю его.

Он дышит часто и неглубоко, его взгляд напряжен, глаза чуть прищурены — я уже привыкла видеть его таким.

— Ничего не случилось.

Я отворачиваюсь и одергиваю топ. Хорошо, что я уже научилась закрывать от Деймена свои мысли — это дает мне возможность солгать.

Он со вздохом встает, отнимая у меня свое тепло и жар своего взгляда. Начинает расхаживать взад-вперед. Когда он, наконец, останавливается и поворачивается ко мне, я крепко сжимаю губы, зная, что сейчас будет. Мы все это уже проходили.

— Эвер, я не хочу тебя торопить, Правда, не хочу. — Его лицо мрачнеет. — Но в какой-то момент ты должна будешь справиться с собой и принять меня таким, какой я есть. Я могу материализовать все, что ты пожелаешь, могу посылать тебе мысли и образы, когда мы далеко друг от друга, могу в любой миг унести тебя в Летнюю страну… Одного только я не могу: изменить прошлое. Оно уже свершилось.

Я смотрю в пол, чувствуя себя маленькой, жалкой и ужасно пристыженной. Я ненавижу себя за то, что не умею скрыть свои ревнивые страхи, за то, что все это так явно и очевидно. Все бесполезно, какие ментальные щиты ни ставь. За шесть сотен лет он успел изучить человеческие повадки — мои повадки — куда лучше, чем я за шестнадцать.

— Ты просто… просто дай мне еще немного времени, чтобы привыкнуть, — прошу я, дергая нитку из обтрепавшегося шва на подушке. — Всего несколько недель прошло…

Я пожимаю плечами, вспоминая, как убила его бывшую жену, призналась ему, что люблю, и окончательно приняла свое бессмертие — все это меньше трех недель назад.

Он смотрит на меня, стиснув губы, в глазах у него — тень сомнения. И хоть нас разделяют всего несколько шагов, это пространство кажется непреодолимым, словно целый океан.