Anna virumque cano

Воспеваю подвиги героя.

Вергилий

Остерегайтесь гнева терпеливого человека.

Джон Драйден

А если я уйду, пока ты остаешься еще здесь... Знай, я продолжаю жить, мерцая в другом мире, за пеленой тумана, сквозь который ты не можешь заглянуть. Пусть не видя меня, верь, я жду тот миг, когда мы соединимся вновь. А до этого наслаждайся жизнью и, когда я понадоблюсь тебе, лишь шепни мое имя в сердце... И я приду.

С любовью в память Кайла Хэйдока

5 июля 1983 года — 1 августа 1991 года

Подумайте, где человеческая слава чаще всего начинается и заканчивается. И скажите, что моя слава состоит в том, что у меня были такие друзья.

Уильям Батлер Йитс

Этот роман никогда не был бы написан без «профессиональных» советов Билла, Даррелла и Пэт, дополнивших их Крейга, Курта и Джерри, а также Рассела с его неожиданными для меня познаниями.

Кроме того, я весьма благодарен ex post facto за блестящую помощь Дж. Р, и Уэйну, Шелли за труды, Крейгу, Курту, Джерри, Стиву П., Стиву Р, и Виктору за то, что они помогли мне понять:

«Камилла» была или самым мощным ураганом в мире, или самым большим торнадо в истории. Несомненно, она полностью уничтожила эту нефтяную платформу, подумал Келли, надевая на спину свои баллоны для последнего погружения в залив. Верхняя часть платформы была разрушена, и оказались повреждены все четыре ее массивных подводных опоры — они были скручены и изогнуты и походили на сломанную игрушку какого-то гигантского ребенка. Все, что можно было снять, не подвергая опасности рабочих, было уже срезано автогеном и "опущено краном в баржу, которой они пользовались как своей базой при погружениях. Теперь перед ними осталась лишь голая платформа, похожая на скелет, которая скоро даст приют смелым местным рыбам, подумал он, спускаясь в баркас, чтобы подойти к самой платформе. С ним будут работать еще два ныряльщика, но Келли возглавляет команду. По пути они обсудили процедуру взрывных работ. Тем временем катер службы безопасности крейсировал поблизости, чтобы не допустить, к опасному месту здешних рыбаков. Бессмысленно им находиться в этом районе — еще несколько часов рыбная ловля тут будет никудышной, однако подобные события всегда привлекают любопытных. А зрелище действительно будет весьма впечатляющим, подумал Келли с усмешкой, бросаясь спиной вперед с водолазного бота.

Как жутко под водой, мелькнула мысль, но и приятно тоже. Солнечный свет пробивался через волнующуюся поверхность, создавая меняющиеся световые занавесы между опорами платформы. Свет содействовал хорошей видимости. Взрывные заряды С4 были уже установлены (каждый из них представлял собой блок размером шесть дюймов на шесть и толщиной три дюйма), туго привязанные проволокой к стальным опорам таким образом, чтобы сила взрыва была направлена внутрь. Келли не торопился. Он проверил каждый заряд, начиная с первого ряда над дном. И сделал это быстро — ему не хотелось находиться под водой слишком долго, да и другим тоже. Ныряльщики, следующие за ним, протягивали пентритовый детонирующий шнур, туго обматывая его вокруг зарядов. Оба были местными жителями, опытными подрывниками, знавшими толк в таких делах почти так же хорошо, как и он сам. Келли проверял их работу, а они — его, поскольку осторожность и тщательность, — лучшие показатели в труде таких людей. Они закончили с нижним уровнем за двадцать минут и не спеша всплыли к верхнему, всего в десяти футах от поверхности. Там процесс повторился, медленно и тщательно. Когда вы имеете дело с взрывчаткой, нельзя спешить и нельзя рисковать.

* * *

Полковник Робин Закариас сосредоточил все свое внимание на предстоящем задании. Совсем недалеко, за следующим хребтом, находилась батарея зенитных снарядов «земля — воздух» СА-2. С нее уже выпустили три ракеты, пытаясь попасть в истребители-бомбардировщики, которые он обязан защищать. На заднем сиденье его F-105G «Тандерчиф» сидел Джек Тейт, его «медведь», подполковник и специалист по подавлению оборонительных установок вьетнамцев. Они оба разработали план, который теперь пытались осуществить на своей «Дикой ласке». Их истребитель появлялся в поле зрения вьетнамских зенитчиков, стараясь вынудить их на то, чтобы они выпустили в него зенитную ракету, а затем нырял под нее, атакуя место расположения батареи. Это была смертельная, жестокая игра, в которой нет охотника и жертвы, а есть два охотника, один маленький, быстрый и хрупкий, а другой массивный, расположенный на укрепленной позиции. Эта позиция приводила в отчаяние летчиков его авиакрыла. Командир батареи искусно маневрировал своим радиолокатором, зная, когда его включить и когда выключить. Кем бы ни был этот маленький ублюдок, он сумел на прошлой неделе сбить двух «ласок» из соединения Робина, и потому полковник сам приготовился к осуществлению задачи, как только поступил приказ еще раз попытаться вывести из строя эту батарею. Его задача заключалась именно в этом: разведка, оценка ситуации, проникновение, и уничтожение установок противовоздушной обороны — огромная, быстрая, трехмерная игра, в которой наградой за победу была жизнь.

Он вел свой ревущий истребитель на малой высоте, нигде не поднимая его выше пятисот футов. Его пальцы полуавтоматически контролировали движения штурвала, глаза следили за вершинами, а уши старались не упустить слов, доносящихся с заднего сиденья.

— Он сейчас на девять часов от нас, — говорил Джек. — Все еще обшаривает горизонт, но нас не видит. Описывает спирали.

На этот раз мы предпримем другой маневр, подумал Закариас. Прошлый раз они попытались сделать это по-иному, и он каким-то образом поймал их. Эта ошибка стоила полковнику майора, капитана, самолета... Земляк из Солт-Лейк-Сити, Эл Уоллас... Столько лет были друзьями... Проклятье! Он отмахнулся от болезненной мысли, даже не упрекнув себя за ругательство.

— Дадим ему почувствовать вкус победы, — сказал Закариас, беря штурвал на себя. «Тандерчиф» прыгнул вверх, в зону радиолокационного излучения батареи, и застыл в ожидании. Командира установки, наверно, готовили русские. Полковник не знал, сколько именно самолетов сбил этот вьетнамец; известно было только, что он сбил их более чем достаточно, а потому должен быть горд своим успехом, а гордость смертельно опасна в таком деле.

— Запуск.., второй.., вижу два запуска, Робин, — предупредил Тейт с заднего сиденья.

— Только два? — спросил пилот.

— Может быть, ему приходится платить за них, — насмешливо предположил Тейт. — Вижу их на девять часов. Время для волшебства пилота, Робин.

— Вроде этого? — Закариас повернул налево, удерживая ракеты в поле зрения и двигаясь к ним, а затем резко повернул назад и вниз. Он великолепно спланировал маневр, нырнув за хребет. Полковник выровнял самолет на опасно малой высоте, однако ракетные снаряды СА-2 «Гайдлайн» потеряли цель и пролетели в четырех тысячах футов над его головой.