Путеводная звезда. Антология, дающая надежду

Составитель – Юлиана Лебединская

Издательство «Снежный Ком М»

ИП Штепин Дмитрий Вадимович

www.skomm.ru

E-mail: [email protected]

© Юлиана Лебединская, 2023

© ИП Штепин Д.В., 2023

Ангелы и люди

Алексей Жуков

С чертом по душам

Свет в конце туннеля становился все ближе. Он словно расталкивал темные края и тянулся навстречу, заполняя все вокруг. Ощущение времени осталось позади, и Кирилл не мог сказать, сколько это уже продолжалось. Но легкость и отсутствие иных направлений не давали об этом даже задуматься.

Вскоре свет окружил его полностью, лишив всякого ориентира. Пропали невесомость и чувство полета, развеялся ореол отрешенности. Осталась лишь легкость, но и та разлилась по телу почти неосязаемым ситцем.

А еще через мгновение белый туман расступился, и Кирилл огляделся.

Это была комната. Светло-серые стены, такие же пол и потолок, будто выкрашенные эмалью из одной банки. Причем так идеально, что взгляд не мог зацепиться даже за стыки стен и пола, не говоря уже о самой их поверхности. Ни царапинки, ни зазоринки, ни пятнышка. Единственное, что выбивалось из общего фона, это темно-серые створки лифта впереди.

Кирилл был уверен, что это именно лифт. Да и две кнопки на панельке справа от створок не оставляли сомнений.

Он подошел и осмотрел треугольные клавиши. Одна, ярко-белая, светилась и указывала острым концом наверх. Вторая, черная, с едва пробивающейся алой подсветкой, указывала вниз.

С мгновение Кирилл размышлял, а потом, повинуясь какому-то внутреннему порыву, потянулся к черной кнопке.

– Ну и зачем, Кирилл Андреевич? ― послышался вдруг сзади чей-то голос.

Кирилл обернулся. У стены появилось кресло, хотя буквально секунду назад комната была совершенно пуста. А на светлой кожаной обивке, опершись на подлокотник и печально водрузив подбородок на кулак, сидел мужчина.

Лет тридцати пяти ― сорока, с худым лицом, крючковатым носом и заостренными скулами. Темные волосы, зачесанные на косой пробор, дополнялись клиновидной бородкой и тонкими усиками. Одет незнакомец был в темно-синий костюм-тройку, белую рубашку и галстук, который огненно-красной змеей обвивал стоячий воротник.

– Простите?

– Зачем, спрашиваю? ― устало повторил тот. ― Где логика? Интерфейс же простой, интуитивный. Даже примитивный. Белое ― хорошо, черное ― плохо. Наверх ― Рай, вниз… Продолжать надо?

– Ад? ― Кирилл осмотрел себя. Больничная пижама никуда не делась, но была какая-то неестественно гладкая, без единой складочки. ― Так я умер?

– О да!

– А это что? Чистилище?

– Оно самое, ― кивнул незнакомец.

– Странное какое…

– А как вы его представляли? Что-то типа зала ожидания? Нет, у нас хватает ресурсов для индивидуального подхода к клиентам. Странно то, что вас это заботит больше, чем сама ваша смерть. Впрочем, ― он вздохнул, ― вам не впервой.

– То есть?

Незнакомец опять вздохнул и щелкнул пальцами. Рядом возникло еще одно кресло.

– Прошу, присаживайтесь. Нам предстоит непростой разговор.

Кирилл настороженно сел. Светлая обивка под ним мягко прогнулась, но не более. Никакого ощущения, что опустил пятую точку на облако. Не выпрыгнули из-за спинки и черти с цепями в руках. Просто кресло.

– А вы кто? Апостол?

Незнакомец вдруг резко преобразился. Костюм сменился на белый хитон, а борода на лице быстро разрослась, поседела и вытянулась до груди.

– Иже еси на небеси, ― пропел он заунывно. ― Амен! Похож?

Он потряс головой, и светлый облик осыпался мелкими блестящими осколками. А к прежней внешности добавились выступившие на лбу маленькие рожки и алый огонек в зрачках.

– Нет. Я ― официальный представитель иной организации. Небесная Канцелярия ― наш прямой конкурент.

– Значит, вы ― дьявол?

– Увы, тоже нет. Просто черт. Хоть и не рядовой. В отдел работы с клиентами, знаете ли, кого попало не берут.

– А как вас звать? ― Кирилл никогда не изучал демонологию, но слышал, что имена лукавых не отличались простотой.

– Зовите меня Захар. Знакомое имя?

– Да, так звали моего друга. Бывшего…

– Который украл у вас деньги? А потом еще и девушку увел?

– Да, ― признал Кирилл озадаченно. ― Но это было так давно. В молодости, полвека уже прошло.

– Однако обида осталась, верно? Вот. Благодаря этому маленькому черному «червячку» нам и разрешили побеседовать.

Кирилл потер ладони: те были вполне осязаемы, только неестественно сухие, гладкие и без старческих пятен. Затем спросил удрученно:

– Будете склонять меня ко Тьме?

Захар весело рассмеялся. Утер выступившую слезу.

– Не поверите. Наоборот. Хочу предложить вам билет в Рай.

Кирилл подозрительно уставился на черта.

Тот уловил его прищур и откашлялся:

– Не верите? Понимаю. Но, посудите сами, разве вам и так недостает адских мучений?

Он снова щелкнул пальцами, и между кресел появился столик с диапроектором и коробочкой слайдов. А на противоположной стене возник прямоугольник матерчатого экрана.

Черт подцепил из коробки фотопластинку и вставил в аппарат. На белой материи тут же вспыхнула картинка.

Это был Кирилл. Он лежал на больничной койке. Истощенное бледное лицо, лысая голова, тяжелые темные мешки под глазами. Один сплошной отпечаток боли и пиршества долгой болезни. А вокруг, среди нависающей аппаратуры, суетились врачи.

Захар задумчиво почесал подбородок:

– У вас же последняя стадия, верно? Обезболивающее почти не помогает. Потому этот недоучка-анестезиолог и вколол вам сверх дозы. Идиот. Впрочем, что взять со вчерашнего студента, больше думающего о том, как стащить препараты со склада. Кстати, с ним у нас тоже разговор не за горами, только куда короче и иного содержания. Но я отвлекся.

Он чуть наклонился и доверительным тоном сказал:

– Вот теперь вас и пытаются откачать. Но, задумайтесь, стоит ли?

– А что, ― зло спросил Кирилл, ― в Аду лучше, что ли?

– А вы думаете, вы где?! ― вспылил вдруг лукавый, сверкнув огнем в глазах. ― Вы ― тамошний ― где?

Захар выдохнул и продолжил уже спокойно:

– Давайте-ка я вам кое-что разъясню. Обычно мы этого не делаем, но вы-то у нас случай особый…

И черт стал рассказывать:

– Борьба Света и Тьмы длится уже давно. Нешуточные битвы полыхали в космических просторах, когда человека еще и в помине не было. Большой взрыв только случился, а силы Добра и Зла уже хлестали друг по другу разрядами чистой энергии невиданной мощи. Передать масштаб гремевших тогда сражений не могу даже я, а вам его не осмыслить и подавно.

Захар подождал, пока собеседник переварит услышанное, и продолжил:

– Однако паритет был непреодолим. Тогда и был создан человек.