Владимир Лазарев скорым шагом следовал по длинному коридору международного терминала Шереметьево. Он не любил очередей на границе, а потому, пользуясь привилегией пассажиров бизнес-класса, стремился попасть к пограничному контролю в числе первых. Лазарев прекрасно знал этот терминал: сейчас налево, эскалатор вниз — и он у цели… Еще стоя на эскалаторе, Лазарев разочарованно вздохнул — зал был битком набит, очереди стояли немалые. Во всяком случае, в будки «Для иностранных граждан», куда должен был направиться и он.

«С полчаса уйдет, не меньше», — разочарованно подумал Владимир, занимая очередь.

Перед ним стояли женщина с мальчиком лет десяти. Оба говорили между собой по-русски. Ребенок указал маме на быстро двигавшуюся и гораздо более короткую очередь, уходившую под надпись «Для граждан Союзного государства (РФ и Беларусь)». «Мама, а разве гражданам России не сюда?» — неуверенно спросил мальчик. Мамаша тут же авторитетно пояснила смышленому малышу: «Это для граждан государств, являющихся союзниками России». Лазарев ухмыльнулся, но разубеждать пару не стал — в конце концов, десять сэкономленных минут ожидания в очереди не стоят утраты авторитета родительницы в глазах ребятенка. Союзники так союзники…

Хвост за Лазаревым выстроился очень быстро — подтянулись пассажиры экономкласса его, амстердамского, рейса. Владимир с сочувствием взглянул на пристраивающихся сзади пассажиров. И хотел бы их предупредить, что из-за него им придется стоять дольше. Но как он мог объяснить, какие проблемы для них сейчас начнутся? А что начнется, он хорошо себе представлял — уже не раз было проверено.

— Вы каким рейсом прилетели? — дежурно спросила курносая девушка с пограничными погонами лейтенанта. — Амстердам? Цель визита? Командировка?…

А дальше началась привычная заминка. Курносая вдруг напустила на себя задумчивый вид, вглядываясь в монитор стоящего перед ней компьютера, и начала выжидательно постукивать по столу колечком на правой руке.

Лазарев понимал, что происходит в данный момент. Компьютер строго-настрого велел курносой пограничнице сообщить о приезжем иностранце в дежурный отдел ФСБ аэропорта. Там должны были принять сигнал, передать «по команде» сообщение о визите «голландского гостя» и ждать подтверждения из Центра о том, что «клиент принят». Раньше это все как-то проходило быстрее. Но в последнее время, похоже, шереметьевские чекисты разленились. Однажды Лазареву пришлось простоять в сторонке минут 15, ожидая подтверждения, — в то время шел какой-то решающий матч сборной России по футболу. Потому-то он и сочувствовал стоявшим за ним в очереди. На этот раз процедура заняла не столь длительное время. Минуты через две ожидания курносая резко оживилась, поставила штамп в его голландском паспорте и пожелала всего хорошего.

Осталось забрать багаж. Приезжая куда-то на день-два, как сейчас, он старался ехать налегке, только с ручной кладью. Эх, если б не йеневер, не пришлось бы сейчас томиться в ожидании легкой сумки. Но булькающие сувениры, хочешь не хочешь, последние годы приходилось сдавать в багаж. А какой смысл ехать в Москву без «булькающего»?

В общей сложности на путь от выхода с «Боинга» до зала ожидания у него ушел почти час. С учетом того, что и самолет припозднился не меньше чем на полчасика, Лазарев засомневался, ждет ли его Анжела внутри аэропорта или надо будет ее сейчас вызванивать. Но как только перед ним открылись раздвижные двери «зеленого коридора», он увидел ее.

Не увидеть такую женщину было сложно. Стройная, подтянутая блондинка в ярко-красном платье и в не менее ярких туфлях. Юбка была на этот раз не очень короткой, но с высоченным вырезом выше правого колена, за которым уже виднелись подтяжки чулочков. И конечно, декольте! Такое декольте, которое приковывало взоры даже проходивших мимо пассажиров, обвешанных чемоданами, детьми и гневно пытавшимися одернуть их женами.

Вокруг Анжелы крутился какой-то плюгавенький тип кавказской наружности. Он что-то рассказывал ей, но, истекая слюной, все время пялился лишь на ее грудь. «Да уж, знал бы ты, во сколько эта грудь ей обошлась!» — подумал про себя Владимир. Он сам точно уже не помнил сумму, но хорошо запомнил, как он изумлялся ее размеру, когда Анжела рассказывала об операции.

Лазарев слегка цыкнул на вожделеющего ухажера, после чего кавказец резко отскочил, что-то недовольно бурча под нос.

— Что, соблазнял?

— Не поверишь, говорил, что у него есть армянский коньяк!

— Армянский? Вау! Не спросила, сколько звезд? Девица смешно фыркнула.

— Я думала уже, если ты сейчас не придешь, не выдержу и поеду пить эту амброзию, — промурчала Анжела, припав к устам гостя (он отчетливо уловил вкус джина). Женщина обвила его высвободившейся из выреза ногой и нежно потрепала шевелюру. Трудно было не возбудиться в такой ситуации. Анжела чуть отстранилась, приложив руку к ширинке. — Что, соскучились оба?

Какая-то бабуля в оранжевом жилете и со шваброй в руке, проходя мимо, гневно взглянула на парочку, оценив весь эротизм картины. Но Анжела зыркнула на бабку таким испепеляющим взглядом, что та моментально унеслась на своей швабре куда-то в дальний конец зала, явно сокрушаясь по поводу вконец разложившегося и окончательно потерянного поколения. Лазарев снова усмехнулся — он хорошо знал, как Анжела умеет строить уборщиц, швейцаров и милицию.

— О, да ты неплохо загорел! — заметила шикарно загоревшая Анжела. — Неужто на юга съездил?

— Ой, да какие в наши дни юга, — отмахнулся Владимир, вспомнив, что он еще даже не приступал к планированию обещанного августовского вывоза на море своей девушки. — У себя там загорал, на южном побережье Северного моря.

— Ты ж всегда говорил, у вас там лета не бывает. Только весна и осень, — сказала Анжела, уже отмахиваясь от назойливых таксистов на выходе из терминала.

— Да вот не поверишь, несколько дней пекло выше 30 градусов держалось, чего я в Голландии не видел с десяток лет последних.

На удивление, на улице было даже попрохладнее, чем в Голландии, — где-то в районе 25 градусов. После 35-градусной жары Схипхола казалось, что попал в летний рай. Однако рубашка под легким пиджаком все равно взмокла. Лазарев мысленно посокрушался, что пришлось надеть костюм. Если бы не завтрашняя встреча с префектом, он оделся бы полегче. Но тащить костюм в кофре, добавляя себе багажа, тем более не хотелось. Так что пришлось ехать в этом одеянии.

— Машину далеко поставила? — спросил Лазарев, хорошо зная ответ заранее.

— Нет, здесь, на стоянке такси, — Анжела нажала на ключ, ее «мерс» пискнул в ответ, сразу разбудив стоящего возле него парня в жилете с надписью «Такси». «Вы что себе позволяете!» — начал было он, но тут же осекся, глядя на проплывающее мимо декольте Анжелы. Та жизнерадостно помахала парню ручкой и, как ни в чем не бывало, села в авто, стоящее между желтыми кебами с шашечками. Парень так с открытым ртом и стоял, провожая взглядом вырез на платье шофера.